Я вспомнил о Джеймсе, получив буквально на следующий день письмо от моего старого друга. Многие христиане, писал он, охотно принимают мысль о том, что «достаточно просто верить в Иисуса, и тогда можно ничего больше не делать». Многие христиане придают такое большое значение обращению, первому акту веры, решимости следовать за Иисусом и начальному исповеданию веры («верю, что Иисус умер за меня», или нечто подобное), что в их представлении о том, что значит быть христианином, есть огромное белое пятно. Они как будто стоят возле глубокой и широкой реки, глядя на противоположный берег. На этом берегу ты исповедуешь веру. На том берегу находится наша главная цель – наше вечное спасение. Но чем мы должны заниматься сейчас? Просто стоять и ждать? Существует ли мост между двумя берегами? И что из этого следует для самой нашей веры? Если мы относимся к этому небрежно, писал мой друг, этот первый акт веры может стать «просто согласием с каким-то утверждением (что Иисус – Сын Божий и т. д.), которое не предполагает никаких перемен образа жизни».

Перемена жизни? Любопытная мысль. Но вправе ли мы об этом думать? Должны ли христиане смотреть на свою жизнь с такой точки зрения? Ведь за этим кроется мысль о том, что между нынешним моментом и будущим через реку оставшихся дней моей жизни перекинут мост. Но разве этот мост не был выстроен в те давние времена, когда люди наивно полагали, что могут стать достаточно хорошими для Бога с помощью своих собственных нравственных усилий? А если наши нравственные усилия ничего не значат, то в чем смысл христианской жизни? Только в том, чтобы в один прекрасный день попасть на небеса – быть может, убедив нескольких других людей отправиться туда вместе с вами? Стоит ли прилагать к чему-либо великие усилия после того, как ты уверовал, – или достаточно следить за подобающей чистотой носа в ожидании дня, когда ты умрешь и отправишься к Иисусу, чтобы пребывать с ним вечно?

Люди, думающие об этом, указывают еще на одну загадку. Сам Иисус, а вслед за ним и авторы Нового Завета, похоже, предъявляли первым христианам довольно строгие нравственные требования. Как это объяснить? Если мы уже спасены, какое значение имеют наши поступки? И реалистичны ли эти требования в наше время?

Не все христиане мучаются над этими вопросами. Однако многих они беспокоят, и я надеюсь, эта книга покажет им, что старинный мост, оставленный ими без внимания или признанный негодным, вполне способен выдержать их вес и надежно соединяет два берега реки. У этого моста есть множество названии, о которых нам еще предстоит поговорить. И одно их самых очевидных его имен – характер. Именно этому качеству посвящена данная книга.

Эта книга возникла и еще по одной причине. Многие люди из тех, кто никогда не задумывался о вопросе, мучавшем Джеймса, сталкивались с другой проблемой. Позвольте вам представить двух других моих старых друзей (их имена я также изменил): Дженни и Филиппа.

На одном многолюдном собрании в церкви Дженни и Филипп начали спорить. Проблема же заключалась в том, что на самом деле у этого спора не было единого предмета, а каждый из них говорил о своем.

Дженни опиралась на четкое правило Писания. Сам Иисус сказал, что развестись и вступить в другой брак – это прелюбодеяние. Конечно, когда люди раскаиваются в содеянном грехе и готовы его оставить, их следует прощать, но как можно простить того, кто живет в повторном браке, то есть в откровенном прелюбодеянии, и не намерен его расторгнуть, а считает, что это правильные и Богом данные отношения? В частности, как может церковь сделать такого человека своим пастором? (Разумеется, именно ради этого вопроса и было созвано собрание.) Как такой пастор будет говорить молодым людям о том, что хорошо и что плохо? Как он будет готовить пары к верному браку на всю жизнь, если сам нарушил правила? Если мы верим в евангельскую истину, говорила Дженни, то должны опираться на правила, представленные в Новом Завете. Эти правила совершенно однозначны. Либо ты следуешь им, либо их нарушаешь.