Взяв темп, Бунтарь не сбавлял его несколько часов, прикинув под вечер, что намотал бы за это время по Периферии не один десяток кругов. Невидимка не отставала от Первого ни на шаг, и превентор подумал, что, наверное, подруга могла бы бежать и быстрее, но берегла силы, подстроившись под умеренный темп товарища…

– Пожалуй, ты права, – озираясь по сторонам, согласился Бунтарь с предложением передохнуть. – Геликоптеров не слышно, они явно ищут нас в другом месте. Так и быть, остановимся ненадолго.

Превенторы как раз достигли озера – не такого широкого, как то, что находилось рядом с Периферией, но тоже довольно большого. Озерные воды заполняли собой котловину у подножия невысокой горы – третьей по счету, которую пришлось огибать на своем пути Бунтарю и Невидимке.

Солнце клонилось к закату, и Первый собирался покрыть до темноты еще какое-то расстояние. Но, утомленный безостановочной и энергичной прогулкой, он так засмотрелся на прохладную и кристально-чистую воду, что уже не мог побороть искушение окунуться. Невидимке определенно хотелось того же – ведь неспроста она заговорила об отдыхе именно здесь.

До этого момента Бунтарю доводилось плавать только в гарнизонном бассейне; Лидер допускал туда смутьяна иногда после выходов на Помост – вероятно, в качестве легкого послабления. Купаться в озере превенторам возбранялось. Это мог бы себе позволить лишь Лидер, так как он один имел право выходить за пределы периметра. Но, во избежание ропота собратьев, Седьмой никогда не пользовался этой привилегией, довольствуясь, как и все, гарнизонным бассейном. И вот теперь, погружаясь в воду далекого от Периферии озера, Бунтарь с грустью подумал, что из всех превенторов только он да Невидимка смогли осуществить это несбыточное прежде желание.

Купались обнаженными, чего раньше никогда не делали в бассейне, – запрещала Скрижаль, поскольку за Периферией могли втайне наблюдать лазутчики Одиума. Здесь же соблюдать прежние правила отпала всякая необходимость – за время бегства превенторы не повстречали в лесу ни одного человека.

Даже несмотря на экзотичность купания, радости оно в этот вечер не принесло. Вряд ли при иных обстоятельствах скинувшие одежды Бунтарь и Невидимка ограничились бы простым созерцанием друг друга – каждый из них отлично знал, чем закончилось бы это их совместное плавание. Однако сегодня оно ограничилось лишь короткой водной процедурой. Усталость, постоянная тревога и подавленное настроение убивали в организме все желания. В том числе и те, которые прежде убить было практически невозможно.

Впрочем, одно желание все-таки давало о себе знать: голод. Сказать по правде, для Бунтаря и Невидимки это чувство было почти незнакомым. «Люди, которые за пять лет не пропустили ни одного обеда» – так, кажется, назвал Бунтарь превенторов нынешним утром. Тогда он еще не подозревал, что этим же вечером устойчивая традиция будет нарушена.

Превенторы сидели плечом к плечу на мягкой травке, обратив лица на закат, и в молчании заново переживали события минувшего дня. Только эти переживания и отвлекали беглецов от голода. У них имелись при себе страйкеры и пэйнфулы, но об охоте пока никто не заикался. Живности в заповеднике водилось много: по пути сюда Бунтарь и Невидимка несколько раз натыкались на диких коз и оленей, которых раньше не однажды наблюдали, когда те порой приближались к Периферии. Бунтарь осознавал, что пройдут еще сутки, и он без зазрения совести пристрелит какое-нибудь животное, разделает его острым камнем, зажарит на огне, разведенном от молнии того же пэйнфула, и доверху набьет свой пустой желудок плохо прожаренным мясом. Но пока голод был не настолько безудержным, чтобы забыть о преследователях и переключиться на добычу пищи.