Поэтому Виктор Алексеевич, не удосужившись рассмотреть остальных бандитов, взял на прицел типа в кожаном жилете и стал провожать его стволом автомата.

Но потом он решил, что для снайпера это куда более удобная мишень, вызвал по связи старшего сержанта Шкадникова из первого взвода и осведомился:

– Серега, ты видишь бандита в кожаном жилете?

– Не просто вижу, товарищ старший лейтенант. Я его лысину подкрасить готов в любой момент. Веду голову у себя в прицеле. Моя винтовка такие лысины не сильно уважает. Никакого пиетета к ним, понимаете, не имеет.

– Это хорошо. Сережа! Он твой. Еще кого-то выбери на свой вкус. Надо, чтобы каждому из вас, которые с «Винторезами», по паре бандитов досталось.

– Я возьму вон того длинного, что следом идет. У него ноги как циркуль. Типичная походка наркомана. У тех ноги вообще не сгибаются или, наоборот, болтаются при каждом шаге как макаронины переваренные. Я наркоманов тоже не перевариваю. Его и положу вторым.

– Остальным снайперам разобрать разведку по человеку! – дал команду Собакин. – На каждого из вас придется по два выстрела. Выбираете тех бандитов, которые рядом идут.

Эти ребята свое дело знали хорошо.

– Начинаем с краю, – сказал снайпер второго взвода сержант Никольский. – Два правых – мои клиенты, созрели, голубчики.

Наушники шлема командира роты наполнились голосами четверых снайперов, распределяющих цели, чтобы никому не пришлось потратить лишнюю пулю.

– Стрелять только по моей команде! – напомнил им старший лейтенант. – Когда они уже окажутся в опасной близости от нас. Если надумают возвращаться раньше времени, то вообще не стрелять. Пусть уходят, если есть куда. Если некуда, то мы им поможем отправиться в такое место, которое они заслужили. Все поняли?

– Поняли, командир, – за всех ответил Никольский. – Не первый год замужем.

Спецназовцам осталось только молча ждать. Но никто из них не высовывался, не демонстрировал своего присутствия.

Как раз в этот момент старшему лейтенанту Собакину пришла в голову мысль о том, что если эта разведка все-таки уйдет восвояси, то она может стать ненужным противником. Шальная очередь, выпущенная любым из этих бандитов, возможно, даже тем, кто не умеет из автомата толком стрелять, способна причинить кому-то много неприятностей. Поэтому лучше уничтожить бандитскую разведку сразу, на подходе, прямо сейчас.

Эти субъекты особой осторожности не проявляли, приближались к спецназовцам без остановки. Бритоголовый бородач в распахнутом кожаном жилете откуда-то с пояса передвинул под навес из собственного живота бинокль. Он вытащил его из футляра, остановился и стал внимательно рассматривать гребень горки, выраженный так явственно, словно тот был создан не природой, а человеческими руками. В один из моментов бинокль смотрел прямо на бруствер командира роты.

Старший лейтенант Собакин напрягся, старался не шевелиться. Один раз ему даже показалось, что их взгляды встретились. Он постарался даже не мигать, чтобы не выдать себя.

Тут, как назло, в самый неподходящий, как обычно и бывает, момент, Виктор Алексеевич ощутил такой мощный приступ головной боли, что глаза его почти перестали видеть. Однако он пересилил себя и замер без движений. Хотя ему очень хотелось обхватить голову двумя руками и сжать ее, чтобы она не улетела куда-то, словно оторванная от тела взрывной волной. Эта самая голова отчаянно стремилась разорваться на две части. Верхняя желала взлететь ввысь. Нижняя вместе с остальным телом, наоборот, придавливалась к земле. Но показывать всей роте свои ощущения Собакин не желал и никогда этого не делал.