– Курсант, – спокойно объясняет офицер, переминаясь с ноги на ногу и разминая таким образом связки и сухожилия, – у меня в училище[12] был начальник курса, он еще во Вьетнаме военным советником служил; так вот, он любил нам рассказывать такую историю. Крохотный щуплый вьетнамец в одиночку в бою завалил семь двухметровых янки – зеленых беретов. Когда его спросили, как он это сумел, этот похожий на рахитичного подростка воин пожал плечами и ответил: «Все очень просто: я лучше стреляю».

Ротный заметно повышает голос, это как сигнал «слушайте все!»:

– Товарищи курсанты! Вам все понятно?

Мы, полуголые (форма одежды – голый торс), стоя под мелким противным дождем, подавленно молчим. Все понятно: от бега не отвертеться, а огневой подготовкой так уж точно замучают в доску.

– Ро-о-ота! Бего-ом… Марш!

Побежали, а куда деваться бедному солдатику первого месяца службы. Сопели, задыхались, на бегу блевали, но бежали. Падали, вставали и опять бежали.

За то, что я упал во время кросса и еле-еле вихляющей трусцой последним приплелся к финишу, меня уже в казарме приговорили к казни на электрическом стуле. Вытянуть руки прямо над головой и сложить ладони. Согнуть ноги в коленях и опускать туловище до тех пор, пока бедра не станут параллельны полу. Выполнил? Вот и сиди теперь, как на воображаемом стуле. Через пару секунд напряженные мышцы ног начинают заметно подрагивать; ощущение, как будто через тебя пропустили электрический разряд. Чем дольше «сидишь», тем сильнее напряжение «тока», и трясет тебя все сильнее и сильнее. Валишься на пол, тебя пинками поднимают и снова сажают на «электрический стул». Уткатасана – сильный, яростный, неровный – так это упражнение называют йоги и рекомендуют выполнять его не более тридцати секунд. Мы не йоги, мы десантники, и потому минимальный срок казни на электрическом стуле – это пять минут. Мой личный рекорд – пятнадцать минут выдержанной пытки «электричеством».

Еще у нас был воспетый в солдатском десантном фольклоре и военных былинах тренажер силы, духа и воли: «Чертова гора».

Ох и намучались же мы на этой самой горе! Это даже и не горка, а глубокий овраг, а вот подъем из него крутой. Этак с часок побегайте по чертовой горе вверх-вниз-вверх, она вам круче Эвереста покажется. А уж когда совсем нет сил бежать, то шагом по ней ходят, только шаг не простой, а «гусиный» – иначе говоря, вприсядку. Вот такое в основном физическое воспитание было. Еще на турнике занимались, на параллельных брусьях болтались, постоянно выполняли самое любимое армейское упражнение: «Упор лежа принять! И на счет раз начали…» Вот и все, собственно. Могучих мускулов я не накачал, зато уже через месяц службы стал «тонкий, звонкий и прозрачный».

За перенесенные муки каждому десантнику прямо с даты принятия присяги бронируется место в раю. Даже песня такая есть:

Так вот, рай в десанте – это ПДП, парашютно-десантная подготовка. Укладка парашюта перед прыжком – красота; команды понятные, толковые, выполняешь их с полным осознанием их необходимости. Выполнение каждой команды по укладке купола проверяют трижды: командир взвода, заместитель командира роты по ПДП и командир роты. Даже если ошибочка вышла у тебя по укладке, поправят. А уж прыжки – это вообще праздник в раю! Думаете, такие мы смелые и отважные и, как в песне поется, «небо нам родимый дом»? Нет, просто многие понятия в армии меняются. Прыжки – это, значит, никаких работ, строевых занятий, вечного «бегом марш» или «упор лежа принять». Ночью – боже упаси, чтобы курка побеспокоили, полноценный сон ровно восемь часов. Перед восходом солнца подъем и плотный завтрак, парашюты со склада получены еще вчера, до утра под охраной дневального ждут в помещении роты. На рассвете – погрузка в комфортабельные автобусы; пока до военного аэродрома едешь – на сиденье, как белый человек, можно и вздремнуть. На летном поле распределили по бортам