В общем, я за несколько секунд перебрал в голове все варианты «случайности», но они отпадали один за другим. Стало окончательно ясно, что пацаны «на задании».

– Серега, – обратился я к нашему кассиру, – не продавай им пока ничего.

Серега кивнул и машинально проверил рукой что-то под витриной. «Тоже вооружен», – понял я. «Интересно, сам уже навострился или Покровитель помог, выдал вместе с мобильником? Ну да это в любом случае хорошо».

– Ну ты, мужик, в натуре, даешь, – сказал что-то неопределенное переговорщик и оценивающе посмотрел на меня.

– Зря, – кратко подтвердил второй.

Мужики с недовольным видом отошли и стали о чем-то говорить между собой, периодически поглядывая на нас.

– А почему ты не хочешь продать-то? – непонимающе спросила Алина. – Сразу ведь кассу сделаем. Это я просто выясняла, могут ли они сразу расплатиться – сумма-то немаленькая. А так – чего бы не продать? Деньги ведь сразу получим, места все займем…

– В том-то и дело, что никакие места мы не займем, – перебил ее я. – Ты совсем не понимаешь, зачем им билеты? Это же перекупы. Они скупят все места, которые остались, а потом никто на эти места не придет.

– А смысл? – изумилась Алина. – Они что, развлекаются так, что ли? Это же все равно, что купить, например, хорошую машину и тут же сбросить ее с обрыва. Зачем на это деньги тратить?

– А затем, Алина, что они, а точнее, те, кто их послал, хорошо понимают: в телевидении и вообще в шоу главное – это красивая картинка. Что там происходит на самом деле, мало кого волнует. У кого картинка – тот и победил. Помнишь, ты удивлялась, как журналистки на нашей пресс-конференции рты поразинули и никому даже не пришло в голову проверить, кого мы выставили под видом американца? Я уж не говорю – поинтересоваться, есть ли в Америке вообще боец с таким именем? Хотя минимум у половины из них есть международные контакты, а у кого нет – легко найти. Вот здесь – ровно то же самое. Кстати, насчет машины – возможно, ты удивишься, но некоторые и машины хорошие покупают, чтобы бить. Так делают, когда в кино подобная сцена нужна, а деньги считать необязательно. Считай, что эти тоже кино свое снять хотят. Которое будет совсем не похоже на наше.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорила Алина. – То есть они скупят все места, а потом по телевизору покажут почти пустой зал.

– Схватываешь на лету, – подтвердил я. – Именно! И мало того – зрители, которые все-таки придут на турнир, увидят, что большинство мест пустует, и начнут думать: «Да, это все-таки, наверное, какая-то ерунда! Я как лох сюда пришел, а все умные люди где-то в другом месте». Зритель же как рассуждает? Если где-то аншлаг – значит, мероприятие крутое. Ему лень задумываться, что людей можно нагнать силком или обманом, а на действительно крутые вещи может ходить узкий круг любителей. Тех, которые понимают, что это такое.

– Так и получаются пустые залы в музеях, – проговорила Алина. – Где две раскрученных картины – всегда толпа, а в остальных залах пусто, хотя там могут быть работы того же автора…

– «Я поведу тебя в музей – сказала мне сестра», – продекламировал я. – Короче! В результате что получится? Мы вроде как наделали шуму, анонсировали чуть ли не бой века, а все увидят, что мы проводим свой турнир перед пустыми креслами. Репутация – вниз, на дальнейших проектах – крест, наши спонсоры нас нагибают с претензиями, в результате мы – в огромных долгах и покрыты позором, конкуренты потирают руки.

– Ну ты голова, – чуть ли не в первый раз за все время Алина посмотрела на меня с восхищением. – Я бы ни за что не догадалась. Ну, разве что потом…