– А я еще и не начал тебя удивлять, – отхлебывая чай, заявил Крячко. – Но теперь начну. Курносов хорошо знал Кириллова. Более того, они жили в соседних домах. И даже их дочери дружили. Это все результаты оперативной установки по месту жительства.

– Дочери? У Кириллова есть дочь? Нигде в материалах уголовного дела ни слова о ней, ни в одном протоколе допроса. Даже дома, когда мы были у его вдовы, я не заметил признаков другого живущего там человека.

– Ну, вот так следствие велось, – развел руками Стас.

Гуров посмотрел на часы. Звонить Орлову и спрашивать его, знал ли он, что у Кириллова есть дочь, было поздновато.

После того как возбуждено уголовное дело по факту того или иного преступления, по нему работают два человека: следователь, которому непосредственно передано дело для расследования, и оперативник уголовного розыска, чаще тот, на чьей оперативной зоне совершено преступление, или просто назначенный руководством. Оперативник не только выполняет поручения следователя, но и занимается оперативным розыском, если преступник неизвестен, или известен, но не найден, объявлен в розыск. Не всегда оперативник подчиняется следователю. Его оперативная работа не подлежит разглашению, а оперативные данные, которыми сотрудник уголовного розыска может располагать, к уголовному делу никак не подшиваются и никак в нем не отражаются. Никто не имеет права заставить сотрудника уголовного розыска разгласить источник оперативных сведений. И, тем более, разгласить эти сведения, если он не считает это необходимым или своевременным.

Саша Соболев приехал к агрохолдингу в половине двенадцатого ночи. Остановив такси на центральной улице села Демидово, старший лейтенант прошел немного по улице до мало освещенного участка, а потом прибавил шагу и, перемахнув через забор заброшенного огородного участка, побежал к лесу. Спотыкаясь и путаясь ногами в густой траве, Соболев все же выбрался на проселочную дорогу, которая вдоль опушки леса вела к производственным цехам молочного комбината. Здесь он перешел на шаг, постоянно озираясь по сторонам.

Следователь Екатерина Михайловна, в которую Сашка был влюблен вот уже целых две недели, дала ему задание проверить, куда вывозят с территории завода бракованную продукцию и где ее утилизируют. Собственно, как таковой бракованной продукции на молочном комбинате почти не было. Молоко, которое потеряло свои качества и не годилось для производства, сливали в местную канализацию. Здесь сточные воды проходили многоступенчатую очистку, а затем частично сбрасывались в речку Сороку, а частично возвращались на предприятие в виде технической воды. Был производственный мусор, были какие-то отходы производства. Иногда выбрасывались испортившиеся или неудавшиеся, не соответствующие ГОСТу головки сыра, другие отходы. Руководство агрохолдинга заявляло, что все отходы, которые не требуют специальной утилизации, вывозятся на местную свалку – сертифицированный мусорный полигон.

Сомнения зародились на прошлой неделе, когда нашелся свидетель, заявивший, что с комбината по ночам ходят иногда на свалку машины. Зачем вывозить мусор и отходы по ночам, если это можно делать и в рабочее время. Тем более что за ночные рейсы водителям платить приходилось бы больше. Получив задание, Соболев продумал весь ход своей операции довольно основательно. Он запасся биноклем ночного видения, а свою старенькую отцовскую «Ниву» три ночи назад отогнал к сторожке садоводческого товарищества. Эту машину уже хорошо знали в охране холдинга, наверняка знали и преступники, поэтому подъезжать на ней к карьеру было опасно.