— Зачем мой лорд позвал меня? — произнесла я тихо и поклонилась. Алесс не двигался, смотрел на меня молча и улыбался. От этой улыбки мне было не по себе… Под маской ледяного спокойствия скрывалась ярость.
— Почему ты не выполнила свой долг, Рина? — безразлично произнес он.
— Я старалась, мой господин, — произнесла тихо и сцепила за спиной руки.
— Альриец не понравился тебе, дорогая? Тебе не понравился мой подарок, раз ты не проявила должного рвения и желания для достижения цели? — задумчиво произнес он и окинул меня медленным, скучающим взглядом.
Ехидная, блуждающая улыбка появилась на его лице. Алессу всегда нравилось, что его жена красавица, пусть как женщина я не интересовала его. Нравилось, что на меня смотрят другие мужчины и нравилось чувствовать себя единоличным хозяином того, что хотят заполучить другие… А потом наказывать за «неверность», смакуя мою боль и унижение, заставляя кричать от боли, умолять о пощаде, валяясь в его ногах. Да, я давно забыла про свою гордость — слишком быстро поняла, что никакая гордость не поможет мне выжить в его руках!
— Он очень красив, мой господин. Не стоит ломать подаренную вами игрушку так… быстро. Альриец может еще пригодиться, — выдохнула тихо и непроизвольно сделала шаг назад. — И не стоит ломать меня, господин. Альрийцы любят красоту, как и все мужчины. Кровавое месиво, увы, не привлекает их, — с улыбкой на лице произнесла я.
Эта улыбка была искусственной, ненастоящей, и никоим образом не отражала моих истинных чувств, которые я как могла загоняла глубоко внутрь. Лицо напоминало восковую маску — маску смирения и покорности. Я слишком быстро поняла, что любое проявление эмоций вредит мне… Алессу одинаково не нравился ни мой смех, ни мой крик, наполненный болью и просьбами о пощаде. Потому я давно научилась изображать смирение и равнодушие, прятать эмоции за маской, сегодня продуманной более тщательным образом.
— Он не сделал тебе больно? — неожиданно произнес Алесс и подошел ко мне вплотную. На таком расстоянии «хранить» безразличие стало невыносимо трудно. Тяжело стоять и улыбаться мужчине, который оставил на твоей спине нисходящие шрамы, которому доставляет удовольствие мучать тебя… Но я знала — не сдержусь и этих шрамов станет больше! Алесс чудовище! Но чудовище… соблюдающее правило игры… Простой игры — мое равнодушие к жизни — его равнодушие ко мне.
— Нет, мой господин. Альриец был очень… учтив, — произнесла тихо и не сдержала страха, нервно отступая назад. В глазах Алесса зажглись красные искры — первый признак подступающего бешенства. А я судорожно думала, как правильно ответить на вопросы об альрийце, которые, несомненно, последуют дальше… Всем своим нутром чувствовала, что ступаю по хрупкому льду — шаг в неправильном направлении и мое тело найдут во льдах Гвалды и статус «любимой» жены — Алесса вряд ли остановит…
Лорд сделал шаг ко мне так резко, что я вновь не сдержалась и вскрикнула. На его висках зажглись синеватые узоры вен — второй признак подступающего бешенства… А взгляд неустанно возвращался к шее и медленно скользил вниз, в вырез платья, в ложбинку, где покоилось массивное свадебное украшение.
«Я ему нужна! Он не убьет меня!» — прошептала мысленно. Но «магические» слова не помогли. Я видела, как в зрачках Алесса проступает краснота, как она медленно и неотвратимо заливает черный зрачок… В такие моменты лорд плохо себя контролирует и самое правильное — просто бежать подальше, если повезет, можно укрыться где-то на нижних этажах. Есть такое место в подвале, закуток… там огромная дубовая дверь, она ведет вниз, но…