– Ну, мои родители, хвала небесам, живы-здоровы, – сказал Кратов. – И это же кино о незапамятных временах.

– Или вот еще, – продолжала Мерседес. – Называется слишком коротко, чтобы я запомнила… – Она вдруг прикрыла глаза и поднесла ладонь к трепетавшему на ветру соцветию какого-то сорняка, что отчаянно пробивался к свету из-под скамьи. То ли соцветие было переспелым, то ли ветерок налетел… но Кратову на миг почудилось, будто зеленая плеть потянулась к исцарапанным пальчикам, как собачонка тянется лизнуть руку хозяина… Мерседес спокойно отняла ладошку и продолжала как ни в чем не бывало: – У одного молодого сеньора другой сеньор отравил отца, чтобы стать королем и любить его матушку. Я так и не поняла, чего он хотел сильнее, но только молодой сеньор, который был принцем…

– Я слышал эту историю, – перебил ее Кратов.

– Так вы ищете кого-то из учителей? Или у вас здесь ребенок… о котором вы долгое время не знали? Мы смотрели кино, называется «Там, где солнце садится в океан и плещутся русалки». Один сеньор любил молодую сеньориту, но она была из бедной семьи, а он – из богатой. Поэтому им запрещали встречаться: тогда так было принято…

– Я действительно ищу одного из взрослых, – терпеливо сказал Кратов. – А детей у меня нет.

Он поймал себя на том, что уже второй раз за последние несколько дней вынужден в этом сознаваться.

– Нет детей?! – поразилась Мерседес. – Но ведь вы уже довольно немолодой сеньор! Когда же вы хотите заняться своей семьей?!

– Я… размышляю над этим, – соврал Кратов.

«А и в самом деле, – подумал он. – Какого черта я медлю?»

И вдруг до него дошло, что его, пожалуй, впервые в жизни назвали стариком.

– Это Ферма, – хмуро сказал долговязый юнец в бейсболке, что сразу выделяло его среди общей массы обитателей острова, и комбинезоне на три размера больше, чем следовало бы, на голое пузо. – Взрослые не должны здесь появляться до наступления сумерек. Таков уговор.

– Прости, я не знал об уговоре, – сказал Кратов.

– Я просто извещаю вас, – продолжал юнец скучным голосом. Серьезное выражение лица делало его похожим на старичка. – Ничего нет страшного в том, что вы прибыли. Просто нужно было уведомить окружную администрацию. А они или сообщили бы вам об уговоре, или сообщили нам о том, что вы едете. Майрон сказал мне, что Дракон вас напугал.

– Майрон преувеличил, – мягко возразил Кратов. – Бык по имени Дракон не мог меня напугать. В свое время меня не пугали и настоящие драконы, с огнем и крылышками.

– Все равно. Были случаи, когда приезжие пугались бионтов. Это Ферма, и здесь порой происходят необычные вещи.

– В общем, я готов к необычным вещам.

– Мерседес сказала мне, что вы ищете кого-то из учителей.

– Это правда.

– Но учителя появятся лишь к вечеру. – Помолчав, он добавил: – Хотя вы можете связаться с ними по браслету.

– Ничего, я подожду вечера, – сказал Кратов. – Если, конечно, меня не подвергнут принудительной депортации.

Он ожидал, что подросток непременно попросит перевести последнюю фразу на человеческий язык, но ошибся.

– Такого уговора не было, – сказал юнец. – Вы можете погулять по территории Фермы. Только не очень приставайте с вопросами. Если хотите, можете приставать ко мне. Меня зовут Грегор, нынче я сменный администратор и самый свободный человек на острове.

– Константин, – назвался Кратов. – Как погляжу, у вас тут не любят вопросов.

– Любят, – сказал Грегор. – Но предпочитают задавать их сами.

– Ты выглядишь не очень счастливым.

– А вам, господин Константин, понравится приглядывать за толпой сорванцов, которые никого не хотят слушать?