Толстый Оскар промолчал, но на сей раз его круглую серую физиономию украшала улыбка довольства.

– Хорошо, – коротко кинул Рыжий Черт, жуя тлеющую сигару.

Ему следовало поддерживать свой образ прожженного дельца, и он тоже работал на совесть…

Тем временем Серп поднялся из своего угла, трудно мотая взлохмаченной головой, словно оглушенный бык, и вдруг тараном воткнулся в броневые щитки, что заменяли Зверю брюшной пресс. Похоже, он и сам не ожидал достигнутого этим эффекта, потому что несколько мгновений тупо следовал за летевшим через весь ринг Зверем, а уж возле канатов очухался и стал умело и безжалостно того метелить. Зрители застонали…

– Так, все, – сказал Рыжий Черт и наложил на контракт свой перстень. – Да пребудет воля твоя… и далее по тексту.

Он упрятал бумагу в непроницаемый для всех видов сканирующего излучения бювар, для верности подложил его себе под задницу и обратил проясневший взор к рингу. Впервые за все время поединка в его глазах засветилось искреннее любопытство. Серп упруго, словно и не было убийственных четырех раундов, вскочил навстречу явно подуставшему Зверю и – класс есть класс! – срубил его в прыжке. Терминалы уже не работали, ничего изменить было нельзя, рейтинг следовало оправдывать, и Серп Люцифера, выждав, когда противник привстанет на колено, снова завалил его коротким нисходящим цуки. Рефери, весь в белом, взмыленный не хуже бойцов, скомандовал отойти, и Серп отошел. Но Зверь еще не скис, хотя разница в возрасте – шестнадцать лет! старик! рухлядь! – давала себя знать, дыхания почти не было, перед глазами все плыло. Последний удар Серпа был силен, силен по-настоящему и направлен точно… Зверь оторвал голову от помоста, что по правилам означало его готовность продолжать схватку. Серп отодвинул рефери плечом и двинулся добивать. Не дойдя одного шага до распростертого Зверя, он получил внезапный, не так чтобы сильный и потому особенно обидный удар в колено, потерял равновесие, клюнул головой. И тут уж Зверь-Казак, мягко перекатившись через себя, достал его в челюсть сначала одной ногой, а затем сразу другой…

– Зачем вам это, доктор Кратов? – спросил Ахонга, стягивая с того легкие перчатки и принимаясь за маску, что не столько защищала, сколько превращала вполне обычное, не лишенное известной привлекательности лицо в дикую, кровожадную рожу. – Вы взрослый человек, состоятельный, не так чтобы глупый. К чему вам эти лишние приключения и, что особенно неприятно, побитая морда?

– Мне? – переспросил Кратов. – Мне это интересно. Я развлекаюсь.

– Надо думать, теперь-то вы развлеклись в полной мере?

Кратов потрогал стремительно заплывающий глаз.

– Как вам сказать, – хмыкнул он. – Кое-какие эпизоды были явно лишними.

Ахонга убрал маску и придирчиво исследовал его лицо.

– Надо было закрываться получше, – проворчал он. – Не мальчик все же. Да и Серп – не девочка… Ну ничего, лунная холера. Как говорите вы, казаки, до свадьбы заживет.

– Да никакой я не казак! – засмеялся Кратов.

– Ерунда, – сказал Ахонга. – В России – все казаки. Я читал.

– Я не из России, – возразил Кратов. – Этнически я, безусловно, славянин. Но происхождение свое веду из монгольских полупустынь.

– Что же вы раньше мне не сказали? – расстроился Ахонга. – Я бы заявил вас на поединок под псевдонимом Зверь-Монгол…

– Да не похож я на монгола! – взвыл Кратов.

– Кого это волнует? – пожал плечами Ахонга. – Я тоже не похож на типичного «ахонга». Видите, какие у меня уши? А зубы? Разве у воина племени ахонга бывают такие зубы?!

– Разумеется, не бывают, – вынужден был согласиться Кратов.