– Девушки? Загорают? В ку-паль-ни-ках? Что это такое? Да и не могут они загорать. Ты с ума сошла? Их же ни одно общество не примет. – Столько возмущения было в голосе парня, словно я только что предложила ему совершить нечто аморальное.

– Э-э? А как же они на пляж ходят? И что там вообще делают? – Как-то до меня туго доходило.

– Гуляют под зонтиками, устраивают пикники. А купаются отдельно от мужчин, в льняных сорочках до пят, – пояснил рассказчик. – И не дай Дарай их увидят, опозорены на несколько веков. Пятно ложится на всю семью.

– Ты что, серьезно? Ну и порядки у вас, – я удрученно покачала головой. Больше спрашивать ничего не хотелось. Я уже поняла, что попала в самое обычное средневековье, если исходить из нравственных норм.

– А у вас по-другому? – Глаза Хейнора загорелись.

Я пристально глянула на него, махнула рукой и вздохнула:

– Я, пожалуй, промолчу, чтобы не шокировать высшее общество. Потому что все рассказанное тобой для меня дикость. Спокойной ночи, – пожелала я, быстро взбегая по лестнице. Я видела, хотел еще что-то спросить, но я не позволила. Сбежала.

В комнате я застала всю нашу компанию во главе с сидящей за столом Вертой. Ее глаза искрились смехом. Остальные тоже едва сдерживались.

– Это вышло случайно, – не успев ничего сообразить, выдала я.

Ребят прорвало. Некоторые даже не удержались на кровати и стульях, упали от хохота на пол.

– Я, конечно, понимаю: поднять половину кладбища из-за невозможности удержать силу. Но зачем ты снова магистра без одежды оставила? – спросила тролльчанка и сама не сдержалась, расхохотавшись.

– Потому что он меня испугал. Котенок вообще от неожиданности выскочил. Ночь. Я спокойно беседую с девушками, а тут он как гаркнет, ну и… – Я развела руки в стороны.

На глазах товарищей уже слезы выступили. Я же смотрела на них и не понимала, что смешного? Мне же завтра еще и перед ректором отчитываться. Вторая форма декана, сожженная мной. А ну как предъявят счет? Чем я расплачиваться буду?

– Кости-то добыли? – наконец успокоившись, задал кто-то из товарищей вопрос.

Я кивнула.

– Да, а теперь я в душ. От меня трупами воняет. Лишь бы ночью сниться не стали, – скривившись, принюхивалась к себе. Потом махнула рукой, взяла свежее белье и отправилась мыться. Мне еще предстояла стирка. Не идти же завтра в грязной форме.

– Форму положи в тират, – крикнула мне тролльчанка.

Высунув голову, переспросила:

– Куда?

– Там возле лохани есть ящик, туда забрось. Пока вымоешься, твоя форма будет вычищена и выстирана, еще и отглажена, – пояснила соседка.

Я присвистнула. Удобно.

– Спасибо, а я ее сама стирать собралась, – даже языком прищелкнула. – А так намного удобнее и быстрее.

– А главное – качественнее, – махнула мне рукой Верта. – Иди уже, спать пора.

Вода была едва теплая, но пришлось довольствоваться тем, что есть. К тому же я еще пыталась понять систему душевой. Труб не наблюдалось. Над лоханью висела прямоугольная плитка, стоило встать внутрь своеобразной ванны, как вода начинала лить с потолка. Методом тыка я смогла сообразить, что работает нагрев от команды. Сначала течет холодная и приходится несколько раз повторить: «Горячее», – пока не станет нужной температуры. Как только покидаешь лохань, вода прекращает литься. Удобно, однако. Мне определенно понравилось.

Пока я мылась, моя форма и правда была готова. Эх! Нам бы такое, сколько времени можно было сэкономить. Жаль, у нас эта штука, скорее всего, работать не будет. Было у меня такое ощущение. Как впоследствии я узнала, оно оказалось верным.