— Вывели это хорошо… — Я окинул долгим взглядом вольер, где две твари радостно дрались за бычий хвост.  Еще парочка суматошно носилась за общипанным третьим грифоном и все было прекрасно, если бы не одно но… Я изучал  разноцветную  толпу не находил среди ярких грифонов, иссиня-черного. И это напрягало.

— Так… а где новенький? – подозрительно поинтересовался я.

— Какой новенький? —  нахмурился погонщик.

– Ну тот, которого с утра доставили для меня. С верховий гор Ржарра. Он дикий, его надо объезжать. Думал, займусь на досуге.

— К-а-кой дикий? – Погонщик побледнел.

— Вы что его не забрали оттуда?… — Теперь пришел мой черед бледнеть. — Он же мне магичек сожрал! Первую экспериментальную группу в первый день!

Я кинулся к конюшням, погонщик метнулся следом со словами.

— Но я, правда, ничего не знал. Я в девять утра только на смену заступил.

— И я не знал! —  поддакнул его напарник. – Мы вместе заступили.

— А его в шесть привезли. Идиот!

— Я тот тут при чем? Это все другая смена.

— Это я идиот! – бросил в сердцах и помчался быстрее, думая о том, как буду объяснять королю то, что его экспериментальную группу сожрали до начала занятий и куда в это время смотрел я.

 Когда влетели в  ангар, было подозрительно тихо. И от этой тишины по позвоночнику пробежал нехороший холодок.

— Что уже разодрал, что ли? —  мне показалось, с интересом уточнил черноволосый погонщик. Вот врезать бы ему от души за такой позитивный настрой, но я ограничился короткой командой: «Сплюнь!» и кинулся по коридору, издавая призывное грифонье курлыканье – первое, чему учат наездников. Из конца коридора мне отозвался грифон. Его голос был слабым и несчастным. Бедняга словно жаловался на жестокую к нему судьбу. А вот ответ прозвучало  грозное:

— А ну, куда? Быстро сидеть! – голос воинственной блондинки-аристократки я узнал сразу же, и от сердца отлегло. Хотя бы одна жива. И судя по тону, здорова и не расстроена. Значит, есть шанс, что  обошлось без жертв.

В конце коридора мы  застали такую картинку. Грифон сидел в углу клетки на своей львиной заднице, раскинув крылья по  дальней стене, и затравленно смотрел в пол, а шестеро  вооруженных лопатами, взъерошенных девиц замерли у  вырванной с корнями двери клетки и раздавали команды.

— Ты на кого клюв поднял? – вопило бедствие по имени Рина, размахивая своим грозным оружием, и грифон  понурил голову еще больше, всем видом демонстрируя раскаяние и смирение.  Мне даже показалось, что он попытался закрыться крыльями, но не посмел шевельнуться. Только мелко задрожал.

— Ну-у-у, я даже не знаю ругать вас за то, что вы испортили мне лучшего ездового грифона превратив его в… — Я не смог подобрать слов. — Или хвалить за то, что  проявили мужество, не стали сбегать и укротили опасного противника…

— Что значит, не стали? – удивилась Сабрина разворачиваясь. Дочь Холмов сейчас была раскрасневшейся и растрепанной. Все царственное величие слетело. – Не смогли бы мы сбежать.  Мы же понимали, что грифон быстрее, чем мы. Пришлось противостоять.

— Но клетки мы не почистили, — мрачно заявила Зейна. – И не по своей вине.

— А выглядим, будто почистили, – отозвалась  Рина, мрачно рассматривая свои нежно-розовые штанишки, в которых можно только на пикник выходить под руку с женихом. Этим Адамом, что за имя?

Я не мог понять, почему меня бесит богатенький мажорчик. Вроде бы ничем от себе подобных не отличается. Хотя невесту свою он кинул, безусловно, некрасиво.

— Ну, с клетками разберемся, их будут чистить опоздавшие. И… — Я покосился на блондинку. – Рина, если снова будешь их выгораживать. Кстати, они не стеснялись,  говоря про тебя гадости.