Еще 14 июня 1941 г. три больших германских минных заградителя «Кобра», «Кениг Луиза» и «Кайзер» с грузом мин прибыли в Хельсинки. На следующий день минные заградители «Танненберг», «Ганзаштадт», «Данциг» и «Бруммер» прибыли в Турку.

18 июня на военно-морскую базу Суоменлинна в районе Хельсинки прибыли германские торпедные катера S-26, S-39, S-40, S-101, S-102 и S-103. Вместе с ними пришла плавбаза «Карл Петерс». В тот же день в Турку прибыли торпедные катера S-41, S-42, S-43, S-44, S-104 и S-105 и плавбаза «Тсингтау».

Всего в финских шхерах немцы сосредоточили более 40 судов, среди которых были 6 минных заградителей, 12 тральщиков, 17 торпедных катеров, 4 плавбазы.

21 июня в 22 ч. 59 мин. немецкие заградители начали ставить минные заграждения (всего 2000 тысяч мин) поперек Финского залива, чтобы запереть в нем Балтийский флот. Одновременно три финские подводные лодки поставили минные банки у эстонского побережья, причем командирам финских лодок был отдан приказ атаковать советские корабли, «если попадутся достойные цели». И это все 21 июня!

Как признал известный финский историк Карл-Фредерик Геуст: «Еще до 22 июня финские самолеты совершали разведывательные полеты над СССР. Так 24 и 25 мая, а также 11 июня такие рейды на специально оборудованном высотном британском бомбардировщике “Бленхейм” (бортовое обозначение BL-141) выполнил капитан финских ВВС Армас Эскола (Annas Eskola). Точные маршруты его полетов остаются неизвестными до сих пор, и вполне возможно, что капитан действительно пролетал над Ленинградом и Кронштадтом».

23 и 24 июня оснащенная «Бленхеймами» авиагруппа LLv 46 получила приказ фотографировать дороги на Карельском перешейке. А еще раньше, с 18 июня, трофейные бомбардировщики СБ из состава LLv 6 приступили к разведывательным полетам над Финским заливом, особенно в районах полуострова Ханко, Таллина и Палдиски (Paldiski). 24 июня один СБ (борт VP-2, пилот л-т A. Karmila) был обстрелян советскими зенитками неподалеку от Таллина и подожжен.

22 июня с озера Оулуярви стартовали два гидросамолета «Хейнкель-115». Через три часа они приводнились на Коньозере в нескольких километрах к востоку от Беломорско-Балтийского канала. С самолетов высадилось 16 финских диверсантов, одетых в немецкую форму. Диверсанты попытались взорвать шлюзы канала, но все шлюзы так хорошо охранялись, что финны даже не смогли близко подойти к ним.

Гидросамолеты прикрывались четырьмя финскими истребителями «Брюстер», барражировавшими над советской территорией.

Как видим, все признаки «беременности» налицо. А господин Солонин по-прежнему доказывает, что «беременность немножко» войной не считается: «…на территории северной Финляндии еще до 25 июня 1941 г. базировалась немецкая авиация в составе одной эскадрильи истребителей и одного звена дальних разведчиков, всего 13 исправных самолетов»[10].

Ну, подумаешь, утром 22 июня 1941 г. 14 немецких бомбардировщиков Ю-88 летали ставить мины у Кронштадта, дозаправляясь в Финляндии на аэродроме Утти (в районе станции Коувола).

Ну, стоит ли обращать внимание на такие мелочи! Правительству СССР нужно было подождать, пока «беременность» войной у Финляндии рассосется сама собой.

Увы, внимание на финские шалости обратили. В Москве 23 июня В.М. Молотов вызвал к себе финского поверенного в делах Хюннинена. Молотов потребовал от Финляндии четкого определения ее позиции – выступает ли она на стороне Германии или придерживается нейтралитета. Хочет ли Финляндия иметь в числе своих врагов Советский Союз с двухсотмиллионным населением, а, возможно, также и Англию?