— К-к-как избавиться? — нервно запинаясь, я переспросила у Димы, который даже не посмотрел на меня.

Он забрал у Зайчика мой айфон и со всей силы ударил им по земле, а затем наступил на него своей массой. Центнером так точно. Дорогущий виджет трусливо затрещал под дизайнерским ботинком бывшего и спустя мгновенье пискнул в последний раз.

— Злат, не знаю, как ты меня нашла и зачем вы сюда приперлись, — закачивая манжету белоснежной рубашки, неспешно начал Дима, — но вы видели много чего лишнего. Мне не нужны лишние проблемы, поэтому я от тебя… и тебя, — он небрежно махнул черным пистолетом в сторону затихшей Алены, — избавлюсь. Ничего личного. Просто бизнес.

Против воли я еще больше оцепенела, до конца не поверив в услышанное. Колени, казалось, намертво приросли к холодной земли. И даже если бы я захотела сбежать, физически бы не смогла этого сделать. Меня по правде парализовало.

Может, я просто перенервничала? Не так все поняла? Каким бы мудаком Дима не был, он ведь не способен меня убить. Или…способен? И я просто очень плохо его знаю? Он ведь отец моего Егорки, самого доброго и милого мальчика, которого я только знаю. У плохого человека не могут родиться хорошие дети. Гены все-таки…

Но мои оправдания бывшего испарились туманной дымкой из доверчивой души. Потому что прижатый к виску кончик холодного металла говорил красноречивее всех предложенных моим мозгом аргументов о доброте бывшего.

Громко всхлипнув, я закрыла глаза. В левой половине груди неприятно кольнуло от бессердечности и жестокости Димы. Все-таки убьет…

— Господи, прости меня грешную, — тяжело выдохнув, я очень тихо прошептала слова молитвы, — если я умру, защити, пожалуйста, Егора и Мирославу. Не оставь их одних в этом огромном и опасном мире. Не дай им…

— Готова? — нагло прервал мою мольбу голос Димы. — Считаю до трех…

Что? Он издевается? Как к смерти можно быть готовой? Я лихорадочно помахала головой, не желая умирать. Алена, как раненый олененок, громко завыла возле меня и просила пожалеть, потому что нас ждут мужья и дети, но ее кажется никто всерьез не воспринимал.

— Один...

— Дима, пожалуйста… — не открывая глаза от предстоящего ужаса, я сделала последнюю попытку достучаться до бывшего, — пожалуйста, не надо.

— Давай, стреляй, — подсказывает сбоку Зайчик, — чего ты цацкаешься с этими шмарами? Или тебе помочь?

Грубый натиск металла с другой стороны головы, и я уже потеряла всякую надежду, что спасусь. От страха перед глазами молниеносно прошла вся моя жизнь. От рождения до теперешней секунды. Кадр за кадром.

Глухой всхлип невольно вырвался у меня из груди. Дура. Какая же дура.

Что теперь будет с сыном? Заберут в детдом? Сестра ведь несовершеннолетняя, без работы и жилья, ее точно не назначат опекуном Егорки, а больше родственников у нас нет. Не считая его найденного папаши.

Молодец, Злата! Одним махом пустила под откос будущее всех троих. Хотя, может стоит признаться бывшему о сыне? Возможно, это и спасет нас.

На размышления ушло не больше 2 секунд, и я быстро выпалила:

— Дим, у тебя есть сы…., — громкий заливистый смех резко прервал мое душевное признание. Что происходит? Смеялся Дима. Это точно. Несмело открыв сначала правый глаз, затем — левый, я растерянно осмотрелась. Зайчик и остальные бандиты шокировано замерли и похоже, как и я, не разделяли неуместного веселья Димы. Но тот еще больше зашелся истерическим гоготом.

У него кукуха полетела? Он больной? Раньше у него подобного не замечала. Надеюсь, Егорке такая странность не передалась генетически.