Мы остановились недалеко от подножия, на участке с более-менее приличными деревьями, у них даже листья имелись, хоть и довольно пожухлые. Кустарники и пробивающаяся между камней трава дополняли пейзаж. Местную флору питал спускавшийся с горы ручей, шумно скачущий по камням. Вода стекала, образуя маленькое озеро. Вороны кружили над нами, горланя во всю мочь: мы их спугнули своим появлением. Вообще, на склоне горы растительность выглядела живее, чем у подножия, и гораздо более живой, чем в точке нашего появления.

Птицы умолкли. Ручей, до этой минуты шумный, будто застыл. Тишина. Такая странная, звенящая, после постоянного шума города режет слух. Длилась она мгновение, а потом со склона посыпались камешки и где-то высоко раздался рокот, стук, взвилась пыль – вероятно, случился небольшой камнепад. Птицы снова всполошились.

– Ягуся! – тревожный голос кота отвлек меня от созерцания. – Мы окружены! За твоим амбре не учуял их.

Оглянулась по сторонам – горынычи. Множество мелких родичей великого Змея, но не такие, как мы видели в деревне, когда Лешка рубил им головы, другие. У этих не кожа – костяная чешуя или что-то вроде того, они сливались с пейзажем, будто спецназ на операции. Я их не услышала за шумом камней, ручьем и вороньим граем. Змеи как будто вырастали из земли, поднимались внезапно: сначала бугрились большими камнями, потом расправляли шеи, крылья и летели к нам. Не скажу, что вид у них был приветливый. Один приземлился, выпустил пламя сразу из всех голов, два его хвоста хлестали по бокам. Вот не стоило этого делать. Мы все здесь нежные и легкоранимые, а потому теперь защищаемся, не раздумывая. БТР встряхнулась и в два длинных шага добралась до раздражителя. Любимый прием избы – волшебный пендель. Горыныч, бестолково размахивая крыльями, полетел назад, упал на землю, что-то хрустнуло.

Его собратья зашипели, кто в воздухе, кто на земле.

– Что им нужно? – озадачился кот. – Я не слышал, чтобы они стаей нападали на людей, только на огороды.

– Драться! – обрадовался Супчик.

– Подождите, – я прислушалась.

Грохот нарастал, камнепад набирал мощь, но звучал как-то слишком ритмично, будто стук тяжелых копыт.

Бальтазар не послушал, кинулся вперед, азартно рыча, и столкнулся с одним из противников. Я видела, как его пасть сомкнулась на шее, обездвиживая голову, пригибая к земле, как пламя из другой головы с треском обрушилось на спину кота и будто стекло красной рекой по доспехам. Бальтазар отскочил назад:

– Хозяуйка, я чуть зубы не сломал! Его не прокусить. – Он встряхнулся, оскалился, завыл на остальных. Кольцо медленно сжималось. Изольда встала над нами, приступ строптивости прошел, она ждала приказа. Я не стала раздумывать над поведением этих странных горынычей. Спокойствие и некая отрешенность пришли изнутри, растеклись по телу, кулак сжался сам по себе, небо потемнело. «Убей», – шепнул безликий голос. Молния ударила в уже раненого избой змея, оставив выжженную землю и горящее тело. Остальные бросились врассыпную, но замерли на небольшом расстоянии. Я сцепила зубы, чтобы унять удовлетворение от момента. Вдох-выдох, я держу себя в руках.

Камнепад совсем рядом, оглянулись. Черно-красный навий конь неторопливо направляется в нашу сторону, за ним – пыль столбом и падающие камни.

– Вы всегда так глупы или сегодня особый случай? Лезете в чужой огород, не проверив, есть ли охрана, – поприветствовал нас Морок и встал на дыбы, распугивая змеев: – Пшли вон, дармоеды!

Горынычи нехотя попятились еще дальше, сливаясь с ландшафтом.