– А как девочки узнают, что я их отец? – Хмурит темные брови, а его вопрос заставляет меня удивленно моргнуть.

– Понятия не имею, если честно. Для меня это все тоже в новинку, и я не знаю, как правильно себя вести, Кирилл.

Кирилл сжимает губы в тонкую линию, и в этот момент мне кажется, что он на что-то снова злится.

– Ну, конечно, ты же не ожидала, что я вообще появлюсь в вашей жизни, – резко выговаривает.

Мне же хочется прикрыть ладонями полыхающие щеки или, еще лучше, закрыть уши, чтобы не слышать обвинения, которые даже не касаются меня.

– К чему сейчас снова поднимать эту тему? – Устало приваливаюсь к косяку.

– Ты права, – выдыхает он и зачесывает слегка растрепанные волосы назад, – ты права. Я завтра приеду в это же время? Надеюсь, следующая встреча не закончится трагедией.

Он наклоняет голову и словно ждет от меня какой-то реакции. Но мне только остается неопределенно пожать плечами.

– Я постараюсь не забыть про тмин и черный перец.

Он фыркает, и напряжение понемногу отпускает.

Закрываю за ним дверь и облегченно выдыхаю. Почему в его присутствии я так странно себя ощущаю? Приходится сражаться с непреодолимым желанием посмотреть на него, изучить как следует каждую морщинку возле глаз, когда он вот так ехидно усмехается, каждую ресницу, обрамляющую его синие глаза.

Трясу головой.

– Да ну, бред какой-то, – бормочу под нос. – Этого просто не может быть. Мы чужие, и он крутил с моей близняшкой.

Опускаю взгляд на близняшек и выдыхаю.

– Котятки, кому-то надо переодеться.

Несу их в комнату. По очереди раздеваю, вручаю им уже потрепанную книгу и закидываю стирку. Устало опираюсь на стиральную машинку. Откидываю голову назад, чтобы немного расслабить каменные мышцы. На миг прикрываю глаза, пытаясь обрести равновесие.

Мне дико страшно при мысли, что Аня не вернется. Страшно от неопределенности и неизвестности. Как мне вести себя с Кириллом? И что делать, если тот мужик вернется и на этот раз его никто не спугнет?

На секунду сжимаю кулаки и выхожу из ванной. На полу в гостиной лежит слегка помятая книга. И меня удивляет, что она еще пока жива. Девчонки уже заняты чем-то другим. Усаживаюсь между ними и стискиваю крохотные тельца. Машка возмущенно пищит и начинает вырываться, а Даша, наоборот, прижимается к боку и поднимает на меня глазки, полные доверия. Этот взгляд ударяет ножом по сердцу, перед глазами все плывет. Всхлипываю и быстро стираю сбегающую по щеке слезу.

– Что, котеночек? – Дашка хмурится, а я не могу сдержать слез. – Что дальше будет, девчонки? Вернется ли ваша мама? И что делать с вашим папой?

Комната погружается в тишину, которую разрывает жужжание телефона. Вытираю мокрые щеки и понимаюсь. Неизвестный номер. На секунду пронзает страшная догадка, что меня нашел тот самый страшный мужик, но я стряхиваю ее с себя.

Жму на кнопку ответить:

– Слушаю.

В ответ тишина. На том конце только какой-то шум. Кажется, это машины.

– Алло? Кто это? – А потом словно озарение: – Аня, это ты? Ответь, пожалуйста! Ты вернешься? – чуть ли не кричу на всю квартиру.

Близняшки дергаются при звуке громкого голоса, но тишина в ответ меня разрывает на куски. Ни слова. Ни звука. Кроме звука разъединения.