Вбираю в себя больше воздуха, пытаюсь защитить Тима.

Нет! Он мне нафиг не сдался. И отношусь я к нему плохо. Но он брат моего мужа. Потерянный. Из-за нас с Майкой отношения братьев на нуле. На опасной отметке, после которой возврата к нормальному же не будет.

По сути, Тим даже не возвращается из-за бугра из-за этого гребаного совместного проживания в доме моих родителей, которое придумала Майка шесть лет назад.

Тимофей – звезда НХЛ. Мужчина в самом расцвете карьеры и сил, богатый отпрыск должен ютиться в доме жены. Его это опускает.

Это мой любимый муж Матюша согласен на все прихоти жены и ее сестры.

Хочется уже выдохнуть и начать жить по-иному, но никак не получается.

- Прости, - тянусь на цыпочках к любимому лицу, расцеловываю.

Матвей отвечает пылко, затем отстраняется, устало трет лицо рукой.

- Это ты меня прости. За то что выпустил пар при тебе.

- Ты – любящий отец. Имеешь право требовать отчета за дочь.

- Прости, прости, - расцеловывает жадно моё лицо. – Я с ума сошел за несколько часов неизвестности, представляя, где и с кем моя дочь.

- Лисёнок у нас умница, не растерялась. Вела себя стойко. Представляешь, «он» ей купил фастфуд, а она даже не распаковала бургер. Мама же не разрешила, - не могу сдержаться, слезы катятся по щекам.

- Ну-ну, - Тим стряхивает теплые слезы с щеки. – Всё позади. Клим арестовал преступника, а я прослежу, чтобы его упаковали надолго.

- Может, ну его, - шмыгаю носом.

- Кого «его»?

- Балет! Почему на Мышка должна страдать, голодать. Найдем ей занятие другое?

- Как ты представляешь себе это? – подозрительно косится на окно детской, где сейчас спит наш ребенок. – Тебе было пятнадцать, когда жизнь лишила тебя возможности играть в любимый хоккей. Вспомни, как ты страдала?

- Не надо, - льну к широкой мужской груди. – Не люблю этот период жизни.

- Я люблю, - выдыхает Покровский.

- Ты? – усмехаюсь. – Для тебя это был еще более жестокий период, чем для меня.

- Отказаться от мечты попасть в НХЛ ради любимой девушки? Разве это не счастье?

- Не спорь! Я видела, как ты страдаешь, ревнуешь успехи брата. Тебя рвало на части.

- Так уж и видела! Тебе было тогда на всех плевать.

- Как видишь, не на всех, - подмигиваю.

- Ну да! Покровские всегда волновали девчонок Воронцовых, - усмехается муж, крепче обнимая за талию.

- Голоден как волк! – неожиданно супруг меняет тему. – В этой семье полагается кормить?

Громкий звонок мобильного отрывает мужа от меня. Отвечает недовольным тоном.

- Да. Аврора, помедленнее, пожалуйста. Что стряслось? Приехать сейчас? Я только вернулся из командировки!

Стерва! – кусаю собственный палец. Терпеть не могу эту Аврору Князеву – начальника юридического департамента московского офиса «Медила».

Смотришь на рыжую бестию, и кажется, она вот-вот запрыгнет на твоего мужа. Такая оторва не отступит от своего, пойдет до конца. А этим своим она явно считает моего Матюшу!

- Дорогая, извини, - Матвей целует меня в щеку. – Форс-мажор, крупные переговоры сорвались. Кто-то увел у нас победу в тендере. Теперь мы не имеем права поставлять лекарства в целый регион. Ты же понимаешь, как много это для меня значит? – заглядывает умоляюще мне в глаза.

- Лиса проснется, а тебя снова не будет рядом, - тихо шепчу я.

- А ты набери меня оп скайпу, я ее расцелую.

- Хорошо, - ломаю себя, - не перечу. Знаю, что я достаточно грубила Матвею, срывалась на нем, отыгрывалась за свои несбывшиеся надежды. Он этого не заслуживает! Мужик жизнь положил, чтобы сделать меня счастливой.

Матвей идет поспешным шагом к машине, а я продолжаю стоять, смотреть ему в след.