– С которыми ты проводил время в постели, – нахожу слова, понимая, что просто так он не отстанет.

Я ведь просто хотела обозначить свою позицию, сказать, что разговаривать нам не о чем, но Роман к этой игре готовился и сразу начал затягивать меня в свои сети.

– Какой ты стала ханжой, – он смеётся. – Прости, Юль, не сдержался. Помнится, ты всегда называла вещи своими именами. Обеты ещё никакие не взяла? Например, до свадьбы ни-ни?

Я точно сегодня сойду с ума. И почему я до сих пор с ним разговариваю? Точно, боюсь, что он приедет. Но решение есть, поэтому можно с чистой совестью послать Романа туда, где он был последние четыре года.

– Это тебя не касается, – говорю я. – Ни моя личная жизнь, ни мои убеждения или принципы. Прощай.

Не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов и тут же набираю Лере.

– Юлька, едем в Сочи? – догадывается она, ответив после первого же гудка.

– Лера, ему точно что-то надо, – вздыхаю я, чувствуя невероятную усталость. – И он не отступит. Никогда не отступал, вряд ли сейчас что-то изменилось.

– Если та история повторится… – начинает подруга.

– Нет! – выкрикиваю слишком громко и прислушиваюсь к тишине в квартире, потом говорю уже тише: – Ничего такого, но мне нужно время, чтобы отвадить его. А может, просто найти номер его жены? – совершенно бредовая идея приходит мне в голову, и я тут же ее отметаю. – Господи, и что я ей скажу? Я спала с вашим мужем, сделайте так, пожалуйста, чтобы он отстал от меня и моих детей?

– Так, – Лера понимает, что в моей голове сейчас сумбур, – через два часа Тимур за тобой заедет. Побудете пару дней до отъезда у нас. А сейчас выключай домофон, дверной звонок хоть вырывай. Я твоего Романа, конечно, знать не знаю, но как вспомню, во что вылилась ваша так называемая любовь… В общем, жди Тимура, Юлька.

Но я же не смогу всю жизнь бегать. А переезжать в другой город… Если Роман захочет, то он меня найдет. Значит, надо сделать так, чтобы не захотел.

А для этого мне надо включаться в игру и переиграть. И мне будет проще, если в это время детей не будет рядом. Чувствую себя самой хреновой матерью на свете, накручиваю себя до предела за эти полтора часа, что Богдан и Лиза ещё спят.

Сын первым появляется на кухне, сонно потирая глазки. Молча протягивает ко мне руки и забирается на колени.

– Выспался, мой хороший? – целую его в теплую щёчку.

– Лизка тоже ворочается, скоро проснется, – сообщает он мне.

Богдан действительно будто старше сестры на несколько лет, а не минут. И в младенчестве с ним у меня проблем не было. Он смотрел на меня своими умными глазками и словно терпеливо ждал, когда я успокою Лизу и займусь им. А ведь мне казалось, что я свихнусь. Рожать решила сразу, хоть и было страшно. А когда я узнала, что их двое…

И гормоны, и паника, что не справлюсь, чуть не довели меня до нервного срыва. Я смотрела, как Лера ловко управляется со своей троицей, а потом вспоминала, что у нее есть Тимур, и едва сдерживала слезы. Качало меня тогда из стороны в сторону знатно. Но ничего, справилась, выдержала и бессонные ночи, и двойную нагрузку. И ни разу не пожалела, ни на минуту, даже когда с ног валилась от усталости, когда едва воспринимала реальность.

– Мамочка, – Богдан кладет ладошки на мои щеки, – ты грустишь?

– Чуть-чуть, – честно отвечаю. – Знаешь, Лера хочет вас с Лизой взять с собой на море.

– Море? – дочка уже стоит в дверях, и ее глазки тут же распахиваются.

Я протягиваю руку, и она занимает мое второе колено. Целую и ее вкусную щёчку, а затем получаю тоже по поцелую.

Вот теперь я уверена, что снова справлюсь. Роман уходит и приходит, когда захочет, думая, что его всегда ждут, а мои дети всегда будут со мной.