Поиск ученых или просто людей, мечтающих разобраться в этих вопросах, привел меня от мест обитания морских черепах на побережье Нижней Калифорнии в аудитории медицинских школ Стэнфорда, Гарварда и Эксетерского университета в Великобритании, в лагеря серферов, рыбаков и байдарочников, организованные в Техасе и Калифорнии для ветеранов войн с посттравматическим стрессовым расстройством, а также к озерам, рекам и даже бассейнам, разбросанным по самым разным уголкам мира. И где бы я ни был, переезжая с места на место – даже в воздухе, – я выслушивал людей, которые охотно делились со мной своими историями о воде. Каждый раз, когда они описывали, как впервые увидели озеро, пробежались под дождевателем в саду, поймали черепаху или лягушку в ручье, забросили удочку или гуляли по берегу с другом, их глаза горели огнем.

Очень скоро я убедился, что такие рассказы чрезвычайно важны для науки, так как они помогают лучше разобраться в фактах и поместить их в понятный контекст. Настало время ради самих себя и нашего будущего перестать разграничивать эмоции и науку. Так же как реки сливаются друг с другом на пути к океану, чтобы в полной мере постичь суть Голубого разума, нам нужно собрать воедино отдельные потоки: анализ и любовь, эксперимент и вдохновение, голову и сердце.

Во время учебы в аспирантуре Аризонского университета я не раз возил подростков индейской народности тохоно-оодхам через границу на море Кортеса. (Тохоно-оодхам, что в переводе с языка индейцев означает «люди пустыни», – коренные жители, проживающие по большей части в пустыне Сонора на юго-востоке Аризоны и северо-западе Мексики.) Многие из них раньше никогда не видели океана, поэтому оказались абсолютно не готовыми к такому опыту ни эмоционально, ни даже в плане выбора необходимых вещей для путешествия. Например, на одну из таких экскурсий сразу несколько ребят не взяли с собой ни плавки, ни шорты – в их гардеробе просто не было ничего подобного. В итоге мы остановились на пляже неподалеку от Пуэрто Пеньяско, и я ножом укоротил длинные штанины их брюк. А однажды на мелководье мы надели на ребят маски и трубки и провели с ними небольшой урок, обучающий дыханию через трубку. После этого они вошли в воду, чтобы посмотреть, что там на дне. Потом я спросил одного из подростков, нравится ли ему то, что он видит. «А я ничего не вижу», – заявил он. Оказалось, мальчик находился под водой с закрытыми глазами. Я сказал ему, что он может, ничего не опасаясь, открыть их. Он опять погрузил лицо в воду и стал смотреть. Потом он вдруг вынырнул и, сорвав с лица маску, начал кричать, что видел рыбу. Смеясь и плача одновременно, он воскликнул: «Моя планета прекрасна!» А затем снова натянул маску, опустил голову в воду и не поднимал ее почти час.

Я помню тот день до мельчайших подробностей. Могу побиться об заклад, хоть и не знаю наверняка, что тот мальчишка – тоже. Любовь к воде оставила на нас неизгладимый отпечаток. Я, как и он, почувствовал себя так, словно это была моя первая встреча с океаном.

В 2011 году я наконец собрал в Сан-Франциско – городе, с трех сторон окруженном водой, – группу нейробиологов, когнитивных психологов, морских биологов, художников, экологов, врачей, экономистов, спортсменов, градостроителей, агентов по недвижимости и поваров, для того чтобы общими усилиями определить, как вода влияет на мозг, тело и психику человека. К тому времени я уже понял, что достаточно много мыслителей-новаторов в мире пытаются соединить воедино все, что нам известно о сильном влиянии воды на человека. Но до того момента почти все они действовали изолированно друг от друга. С тех пор собрания сторонников концепции Голубого разума переросли в ежегодную конференцию, на которой постоянно выдвигаются новые идеи о том, как человечество взаимодействует с голубой планетой. Базой для этого служит постоянно растущее число исследований по взаимосвязи между разумом, телом и окружающей средой.