Корпорация «Viae publicae» заполонила своими магистралями почти весь мир. Никто не запрещал людям покидать родные города, но проезд по дорогам стал непомерно высоким, чтобы путешествия были возможны. И несмотря на то, что на проезд грузовиков действовали всевозможные скидки, для частного легкового транспорта плата только росла и росла. Некоторые жители стали шептаться, что скоро из родных городов будет невозможно не только уехать, но и просто уйти – дороги стали платными даже для пешеходов.

И пусть жизнь в маленьком рыбацком городе наладилась, но находилось все больше и больше людей, мечтавших перебраться в мегаполис. Мечтали о подобном даже те, кто никогда прежде не намеревался покинуть родной город, словно невозможность переезда лишь раззадорила их.

Первыми уехала семья Бронсов. Они продали свое имущество, променяв безбедную жизнь на суету и трудности новой жизни в новом городе, который был ничуть не лучше, чем тот, где они жили, но недосягаемость делала его настолько привлекательным, что они готовы были рискнуть всем ради своего желания перемен. Искусственных перемен, стимулируемых трудностями и недостижимостью.

В последующие десять лет из города уехали почти три тысячи человек. Добыча рыбы снизилась, и, соответственно, снизилась производительность единственного завода, поддерживающего жизнь города. И без того невысокие в последние годы зарплаты стали еще меньше. Вместо строительства новой школы закрыли ту, что пострадала от землетрясения, а оставшуюся сократили на половину. Когда Джеф Райкер покидал город, увозя свою семью, во многих классах единственной школы насчитывалось лишь по несколько учеников.

Спустя еще пять лет из квалифицированных учителей в городе остался только Брайн Гутье. У него было трое детей, и единственным способом дать им достойное образование было продать в родном городе все, что есть, и переехать туда, где его дети смогут продолжить обучение. Таким образом, единственная школа родного города лишилась своего последнего преподавателя. Не было смысла растить в нем детей. Не было смысла оставаться, держась за свои дома.

Последние молодые жители покинули город. Остались лишь старики да безнадежные пьяницы. Консервный завод закрылся, потому что некому стало на нем работать. Культивируемые десятилетиями поля заросли. Заброшенные дома покосились. И пусть в местных озерах оставалось много рыбы, некому стало ее ловить. Город умер, превратился в прах.

И когда спустя двадцать лет дети Брайна Гутье пожелали вернуться в родной город, возвращаться было уже некуда. На месте города росли деревья, а в центре зарождалось новое озеро, с такой чистой водой, что можно было увидеть рыб, плавающих на дне. Природа поглотила город.

– Нет, не природа, – сказал сын Брайна Гутье сестре, стоя на конечной станции платного шоссе, которая еще носила название их несуществующего ныне города. – Природа здесь ни при чем. Его поглотила цивилизация. Наша цивилизация…

Они не были убийцами, но и не хотели превращаться в жертв – именно такое заявление будет сделано на суде Клифом Снодграсом и Марджори Райс. Процесс продлится чуть больше месяца и закончится оправдательным приговором. Убийцы выйдут на свободу. На их счету будут четыре доказанных жертвы – все жители Верхнего Мичигана. Их дома находились на территории парка округа Перкинс, недалеко от озера Индепенденс. Одинокие дома, разбросанные на протяжении Дамп-роуд. Почему они свернули на эту дорогу, Клиф Снодграс, который был за рулем «Тойоты», так и не сможет объяснить.