– Блейз, что с вами? Кто вас напугал? – с явным беспокойством воскликнул он.

– Я… я просто не ожидала, что вы войдете отсюда, – запинаясь, выговорила она.

– Эта дверь выходит в мою спальню, – объяснил Эдмунд. – Незачем делать всеобщим достоянием наши встречи.

В голове Блейз крутилась только одна мысль: неужели и выглядит она так же глупо, как чувствует себя?

Эдмунд взял ее за руку и повел в гостиную, где на столе перед камином их ждал ужин.

– Должно быть, вы отчаянно проголодались, – заметил эрл. – Тони говорил, что по пути сюда вы сделали всего один краткий привал и подкрепились припасами, которые уложила в дорогу кухарка из Эшби. Скоро вы поймете: здешняя кухарка – мастерица в своем деле. Путешествие прошло приятно?

– Да, милорд. Местность между Эшби и Риверс-Эджем так живописна – я еще никогда не видела ничего подобного, а тем более такой широкой реки.

Он улыбнулся и усадил ее за стол.

– Сегодня я буду прислуживать вам, миледи, – пообещал эрл. Отойдя к приставному столику, он взял тарелку и наполнил ее, задерживаясь над каждым блюдом, прежде чем снять с него крышку. Когда он наконец поставил тарелку перед Блейз, оказалось, что на ней лежат ломтик нежно-розового лосося на листочке кресс-салата, кусочек грудинки и крылышко каплуна под лимонно-имбирным соусом, а также маленькая баранья котлетка и сочная зелень, протушенная в белом вине. Кроме того, на столе ждали своей очереди горячая булка, золотистый кубик свежего масла и два вида сыра – твердый и острый золотистый и мягкий французский бри – такой Блейз видела впервые в жизни.

Тем временем эрл наполнил две тарелки для себя, переложив на одну из них не меньше дюжины открытых раковин с устрицами, а на другую – сочный ломоть говядины, ножку каплуна, три котлетки и тушеную зелень. Прежде чем сесть, Эдмунд Уиндхем разлил темно-бордовое вино в кубки из потемневшего серебра, стоящие у каждого из приборов. Устроившись напротив жены, эрл отрезал два кусочка хлеба и протянул один ей.

– Вам когда-нибудь случалось покидать Эшби, Блейз? – спросил он светским тоном.

– Нет, милорд, я никогда не отъезжала от дома дальше чем на несколько миль. На свой двенадцатый день рождения я попросила разрешения осмотреть собор в Херефорде. Родители согласились, но увы, путешествие сорвалось: мои младшие сестры захворали, и мы никуда не смогли поехать. – Пожав плечами, она откусила крылышко.

Эрл проглотил устрицу и заметил:

– Вероятно, когда вы освоитесь здесь, в Риверс-Эдже, вы пожелаете, чтобы сестры нанесли вам визит.

– О да, милорд! – Она просияла, и эрл вдруг понял, что она перепугана. – Как мне хотелось бы этого! Я уже скучаю по сестрам. Мы и не думали, что когда-нибудь нам придется расстаться. Нам и в голову не приходило, что кто-нибудь из нас сможет сделать такую блестящую партию, – торопливо договорила она и посмотрела своими фиалковыми глазами прямо на эрла, заставив его затаить дыхание. – Чем я смогу отблагодарить вас за доброту, милорд? – продолжала она. – Вы явились к нам подобно сказочному крестному отцу – сначала взяли меня в жены, а затем назначили приданое моим сестрам, чтобы и они сумели удачно выйти замуж. Я стану для вас самой лучшей женой, милорд, и, несомненно, Бог благословит нас сыновьями, о которых вы мечтаете!

Сказочный крестный отец! Эрл едва сдержал усмешку, услышав эти искренние слова. Почти два месяца он с вожделением любовался ее миниатюрным портретом, но реальность оказалась несравненно лучше. Однако эрлу совсем не хотелось становиться крестным отцом своей жены – он жаждал стать ее возлюбленным! Более соблазнительного создания ему еще не доводилось видеть, и он страстно желал ее. Но вместо того чтобы признаться в этом, эрл произнес с расстановкой: