Блейз улыбнулась.

– Тогда располагайтесь, – предложила она и расхохоталась, когда все сестры повалились на постель, которую она делила с близнецами. – О чем будем говорить?

– О том, что значит стать женщиной! – потребовала Дилайт с дрожью в голосе. – В конце концов, Блейз, завтра ты выходишь замуж, и у тебя будет первая брачная ночь.

– Откуда я могу знать об этом, глупышка? – усмехнулась невеста.

– Как это откуда? – обиженно возразила Дилайт. – Все мы видели, как спариваются лошади в полях.

– Не могу поверить, что и люди ведут себя подобным образом, – покачала головой Блейз.

– А как же иначе? Разве мама ничего не рассказывала тебе?

Ее старшая сестра отрицательно покачала головой.

Блисс расхохоталась.

– Ну конечно, мама ничего не говорила! Она слишком занята домом, она беспокоится о папе и Эшби, и потом, вряд ли это ей когда-нибудь приходило в голову. Должно быть, с Блейз она хотела поговорить перед свадьбой, но все случилось так внезапно, что она напрочь об этом позабыла.

– А я знаю, что мужчины делают с женщинами.

Все взгляды обратились на возбужденную семилетнюю Ванору, сидящую посреди постели.

– Откуда тебе об этом знать? – фыркнула Блисс. – Смотри, Вана, если лжешь, тебе попадет!

– Я подглядывала в конюшне, как один из слуг был со служанкой. Я видела даже, как папа иногда приходит к одной из скотниц, – торжествующе сообщила Ванора. – Так вы хотите знать, что они делали? Если ты будешь угрожать мне, Блисс, я ничего не скажу!

В спальне воцарилась тишина, и шесть пар горящих от любопытства глаз устремились на Ванору.

– Рассказывай! – потребовала Блисс, угрожающе прищурившись. – Так ты будешь говорить? – Ее пальцы зудели от желания пощечиной стереть самодовольную усмешку с лица малышки.

Ванора наслаждалась минутным превосходством над старшими сестрами, но даже в победном упоении помнила, что испытывать их терпение не стоит – особенно терпение вспыльчивой Блисс. Она глубоко вздохнула и начала:

– У мужчин между ногами есть такая длинная штука, как у животных – конечно, не такая большая, как у жеребцов, но побольше, чем у папиных гончих. Гораздо больше, – повторила она.

Ларк и Линнет охнули хором, округлив крошечные ротики.

– Она что, такая же длинная и красная, как у животных? – поинтересовалась Дилайт с неподдельным интересом, ибо, как и старшим сестрам, когда-нибудь ей предстояло столкнуться с этой тайной. Она уже знала: чтобы избавиться от страха, надо заранее знать, чего ждать.

– В полутемной конюшне или амбаре трудно разглядеть ее как следует, – призналась Ванора, – но мне показалось, что красный у этой штуки только кончик.

– Что ты плетешь! – возмутилась Блисс.

– Постой, – удержала ее Блейз, – я хочу знать, как это бывает, если завтра такое предстоит мне самой. Ну почему же мама ничего мне не объяснила? Эрл решит, что я полная дура. Хотя, похоже, никто из девушек не разбирается в таких вещах.

– Но мы должны знать как следует, – возразила Блайт. – Нельзя бояться неизвестно чего. Говори, Вана. Пусть Блисс и не признается в этом, мы все сгораем от любопытства.

– Иногда мужчины целуют и обнимают женщин. Кажется, им нравится трогать у женщин грудь и совать руку между ногами. И женщинам это нравится – они хихикают, вздыхают и обнимают мужчин. Я даже видела, как женщины ласкают мужчин, – продолжала Ванора. – А потом эти игры кончаются – у всех это бывает по-разному, у кого-то быстрее, у кого-то медленнее. Наконец мужчина кладет женщину на спину, ложится на нее, вытаскивает из штанов свою штуку и сует ее между ногами женщины, прямо ей в живот.