В 1995 году Солженицыну предоставили возможность вещать в массовом эфире – разрешили вести 10-минутную программу на ОРТ (тогдашней вотчине олигарха Бориса Березовского). Однако очень скоро власть поняла, что поступила опрометчиво. В передаче Солженицын взялся учить уму-разуму не только рядовых россиян, но и кремлевских небожителей. Последние пытались как-то вразумить писателя: высокие чиновники из Кремля имели с ним несколько встреч тет-а-тет. Дескать, клеймите коммунизм, но нас, пожалуйста, не трожьте. Но Солженицын слушать их не стал, поскольку всегда считал себя фигурой самостоятельной, да еще защищенной мировым общественным мнением: как-никак нобелевский лауреат и один из столпов антикоммунизма.

Тогда российские власти поступили решительно: в конце 95-го передача Солженицына была закрыта. При этом причина была придумана смехотворная: мол, она слишком… скучная. Объясняться с общественностью был отряжен генпродюсер ОРТ К. Эрнст, который заявил следующее: «При всем моем уважении к Александру Исаевичу я считаю, что телевидение его девальвировало. Меня удивила реакция журналистов: единодушно называли программу скучной и чуть ли не требовали ее снятия, а после снятия те же люди стали яростно защищать Солженицына. На мой взгляд, мы приняли правильное решение, сняв программу, но это не значит, что Солженицын запрещен на Первом канале. Как только он захочет выступить – мы готовы предоставить ему такую возможность…»

Этот скандал со всей убедительностью продемонстрировал всему миру, какое место Солженицыну отвели отныне российские правители в политическом пространстве – на обочине. Однако писатель не стал особенно возмущаться и фактически ушел в тень, став уже не вермонтским отшельником, а троице-лыковским. Что вполне закономерно, поскольку бороться с этим режимом в его планы не входило – он его вполне удовлетворял. В этом качестве фактически «свадебного генерала» Солженицын и доживет остаток своих лет.

Но вернемся во вторую половину 90-х. В частности, к событиям, которые тогда происходили во Всероссийской государственной телерадиокомпании (ВГТРК). Во главе ее вот уже пять лет стоял Олег Попцов, удивляя всех таким «долгожительством». Хотя к 95-му году его положение разительно отличалось от того, что имело место каких-то пару лет назад, когда власти весьма благоволили к ВГТРК. Ведь сколько раз он выручал Ельцина. Судите сами: ВГТРК сыграла огромную роль в победе на президентских выборах 1991 года, в августовских событиях, а также буквально спасла президента и его режим в трагическую ночь с 3 на 4 октября 1993 года. Но очень быстро в Кремле все это было забыто. Все чаще на Попцова стали обрушиваться с критикой, обвиняя в том, что его ведомство «гонит чернуху», «дискредитирует президента». Как напишет позднее В. Бурцев: «Попцов в последние годы своего председательства в ВГТРК в кругу коллег не раз давал понять, что находится фактически «под колпаком». Немалому числу людей в компании было известно, что телефоны председателя прослушивались, факсы перехватывались, почта перлюстрировалась, произнесенные в кабинете Попцова слова вырывались из контекста, искажались и в этом виде преподносились «аналитиками» с гэбэшным прошлым президенту…»

Поскольку летом 96-го должны были состояться президентские выборы, Ельцин не мог позволить, чтобы у руля ВГТРК стоял вышедший из доверия человек. В результате в феврале 96-го президент подписал указ об освобождении О. Попцова от занимаемой должности. По его же словам: «Меня уволили из-за того, что мы не так показывали чеченскую войну. За день до этого позвонил Виктор Черномырдин: «Олег, Борис Николаевич включил тебя в комиссию по Чечне». Я пришел в эту комиссию, выступил, а вечером узнал, что Ельцин в Екатеринбурге сказал: «Вот Попцов на РТР так показывает события в Чечне. Ну и что я с ним должен сделать?» И я был уволен. Потом мне говорили: «Как же он мог, вы же спасли его в 93-м!» На что я сказал: «Я прежде всего писатель, а Ельцин хоть и президент, но все-таки мой персонаж». А писатель на персонажей не обижается…»