А вот боль утраты не может быть коллективной. Невозможно переживать за неизвестного человека без знания, какой вклад он внёс в Победу и кто он в общечеловеческом плане. Конечно, персональная боль потери близкого при организации «Бессмертного полка» подразумевается как внутреннее чувство несущего портрет к своему герою. Да, действительно, человек погиб за общее дело во время войны, выполняя поставленную ему задачу или определённую функцию, и какая при этом разница в частностях. Однако боль утраты – это индивидуальное чувство, переживаемое кем-то лично или группой близких людей по поводу конкретной, известной во многих деталях личности. И в этом случае никакая коллективность не может заменить состояния души скорбящих, глубины восприятия событий и остроты их оценки.

Да, действительно: Победа – одна на всех. И она в целом радость для оставшихся в живых. Вот только степень этой радости различна. Кто-то потерял при этом надежду на успешную реализацию строившихся когда-то планов. Другой лишился не просто близкого, но и единственного человека, определявшего всю предшествовавшую совместную жизнь. И как теперь без него строить какие-то планы и воплощать их? Многие молодые красивые женщины и мужчины детородного возраста лишились естественной функции – продолжения рода человеческого. Им стало недоступно самое жизнеутверждающее чувство – любить и быть любимым. И вот тут-то начинает давить и преобладать зависть к соседям, у которых мужу, жениху или невесте удалось преодолеть каким-то образом требование к призыву на фронт или избежать трагического финала жизненного пути. «А как же это получилось-то? И почему моего (или мою) так жестоко отняла судьба?!» И накладывается на общую радость победы горе личной утраты своего будущего при подспудном сомнении в справедливости случившегося.

А произошедшее настолько различается, что поверхностный анализ не позволяет адекватно определить причину получившегося результата. Вроде бы одновременно воевали. Были на фронте и внесли вклад в Победу. Да вот только он существенно отличается по стоимости его для человека и силе влияния на него: от морального надлома, тяжести ранения до потери самой жизни. Кроме того, воевавшие по-разному как оценивались в военное время, так и рассматриваются сейчас. Примером могут служить разные судьбы у многих, десятками встречавшихся сразу и длительно после войны. Именно их рассказы открывали многие неизвестные стороны тех лет. Например, учился вместе с автором участник штурма Берлина Юрий Любавин из города Пучежа. Удивлял тельняшкой и клёшами моряк Балтийского флота Виктор Новожилов, освобождавший прибалтийские республики. М. Максимов, Валентин Кудряшов – все они были реальными свидетелями происходивших событий и их необычности в самых различных направлениях. Но автор для последующего повествования выбрал наиболее контрастные личности с их индивидуальной судьбой. Все описанные герои имеют реальных прототипов.

Закончилась война. Победа! Информация об этом широко не распространялась, но, наверно, среди военных, особенно командного состава, отмечали этот значимый момент поздравлениями и тостами на официальных торжественных мероприятиях. А вот простой народ, как указывалось выше, переводом Дня Победы в рабочий день был лишён этого праздника. Однако отмена карточной системы распределения продуктов в какой-то степени сняла экономические ограничения на общие застолья. Возросла из-за ограничений в военное время тяга к простому общению, позволявшая снизить накопившееся за время войны нервное напряжение. Поэтому не столько отмечали победу в войне и даже не память о невернувшихся, сколько проводили психологическую разгрузку посредством укрепления ощущения свободы делать то, что было невозможно до этого. При этом стали организовывать застолья Первого мая, совмещая это мероприятие с Днём международной солидарности трудящихся, который не вспоминать на государственном уровне никак не могли.