– Что же ты никогда мне об этом не рассказывал? – вмешалась взволнованная бабушка Соня.

– Ну зачем же волновать-то тебя? Жив ведь тогда остался!

– А второе ранение каким было? – уже настойчивее спросила супруга.

– Да почти всё так же и было. Сижу я в воронке, жду очередной мины по моим расчётам. А её всё нет и нет. Ну, думаю, прекратили обстрел немцы. Бежать дальше надо. Высунулся, а она и прилетела. Хорошо, что не совсем близко. Но осколок мне чуть пониже плеча попал. Вынули его, зашили рану, подлечили – и опять в строй. Ничего, жив, как видите. И не стоит это большого внимания. Поэтому и не рассказываю я это никому. Это только для внучки постарался, чтобы и ей было не стыдно за деда-фронтовика.

– А ты говорил, что и немцев видел? – спросила Катя.

– Видел, и многократно. Прибегаешь к тому, кому телефон нужен, а тут немцы в наступление пошли. Все отстреливаются. Надо бы и тебе в оборону включиться, немцы-то – вот они, рядом. Но ведь моя-то задача – обеспечивать связь. Это порой важнее всякой стрельбы бывает. Поэтому катушку с проводом за спину – и под свистящими шальными пулями на устранение новых обрывов спешишь, которые в боевых условиях не редкость.

– Да, батя, не знал я раньше этого ничего, – неожиданно вмешался сын Анатолия, – а жаль, я бы к тебе по-другому в детстве относился. А то ведь не всегда слушался. Но ты за это никогда не ругал меня, а просто учил быть честным в поступках, скромным и, коли потребуется, делом отстаивать справедливость. Поэтому спасибо тебе не только от меня, но и от всех нас. Я и раньше тебя уважал, теперь же по-другому на наши с тобой отношения смотреть буду.

Уверен, что приведённая история простого солдата, добросовестно выполнявшего свои непростые обязанности, типична для очень многих, возможно, с отличием по решаемым во время войны задачам, по воинским званиям и по полученным результатам. Уникальность же описанного случая заключается, наверно, в чрезвычайной скромности героя, которому не нужна ни общественная слава, ни даже известность среди окружающих. И его можно было бы обозначить для людей того времени как «Неизвестного солдата», который, однако, не погиб, не похоронен, а продолжает жизнь на основе полученных и закреплённых им в юности понятий. Немаловажная часть его судьбы связана с настоящей любовью, сохранённой им, и какой-то неведомой людям силой, охранявшей его в различных ситуациях в течение всей жизни.

Маловероятно, что и сын его когда-то пойдёт в массе потомков, прославляющих предков, воевавших с агрессивным неприятелем. Да и фотографии-то отца ни в военной форме, ни в костюме с медалями у него нет. Для сына важнее то, что отец воевал, был в сложных и даже критических ситуациях, но выдержал всё это и передал ему понимание ответственности за выполняемое дело. Поэтому для сына он – герой войны. И, кроме того, воспитанный на отношениях отца и матери друг к другу, а также на характере поведения с ним и с другими людьми сын в полной мере будет вспоминать его, называя «настоящим отцом».

Все победы на войне, так же как и поражения, происходят непосредственно в результате конкретных боёв и крупных сражений. И немалая доля результатов этих событий связана с тылом. Но он формально является той частью воюющей стороны, которая, казалось бы, находится вне основного противостояния. Однако это не просто ошибочное, но и в корне неверное мнение, потому что именно тыл обеспечивает боеготовность фронта как в техническом, так и в моральном плане. Да, местами наибольших человеческих потерь являются, несомненно, боестолкновения. Но и работа в тылу часто связана с действительно героической самоотдачей на фоне таких условий военного времени, когда мысль, как выжить, превращается в желание: уж лучше бы сразу. Сопутствует этому и лозунг: «Всё для фронта, всё для победы», который некоторыми может интерпретироваться несравненно малой значимостью условий, при которых происходит исполнение тылом своих задач. Но недаром многие работники тыла во время войны назывались участниками трудового фронта. И при общих положительных результатах получали, как и фронтовики, связанные с этим награды.