Ну и последнее – как быть сейчас? Как вести себя с человеком, который постоянно рычит и чьи помощники, не стесняясь, говорят о тебе в третьем лице в момент, когда ты находишься рядом?

Наверное, глупо, но вопрос отношений с королем заботил сильнее всего. Даже больше, чем болезненная реакция близких. Стоило только вообразить, что снова оказываюсь под этим прессом, и все, перед глазами вставала пелена. Но не ярости, а какого-то бессилия и страха.

До определенного момента я этой пелены не замечала и нервно мерила комнату шагами, но потом все-таки выдохлась и, так как мебели в королевской спальне, считай, не было, с сомнением покосилась на огромную кровать. Да, ту самую, в которой проснулась изначально.

Подойти и сесть было страшно, но я подошла. А потом, спустя пару минут, плюнула на все и переместилась в более удобное горизонтальное положение.

По коже тотчас побежали мурашки, и я не сразу осознала, что связаны они отнюдь не со страхом. Просто вспомнился взгляд, направленный на мое «декольте», и… еще одна, куда более любопытная деталь, – моя напряженность.

Да, эта напряженность была не сексуальной, но… почти. То есть промелькнуло в чувствах и ощущениях нечто такое, что… не позволило исключить сексуальность полностью. И это чуточку пугало, причем не только тогда, но и сейчас. Ведь поводов испытывать к королю что-то, кроме неприязни, у меня не было.

Озадаченная этой мыслью, я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Потом воскресила в памяти всю ту ситуацию и с некоторым шоком ощутила прилив очень характерного жара. Я даже приготовилась запаниковать на этой почве, но меня отвлек осторожный стук в дверь.

Впрочем, стук стал не менее веским поводом вздрогнуть и перепугаться. Но все оказалось не так плохо.

Едва я села и крикнула: «Войдите!», в спальню прошмыгнул Визо. Слуга держал в руках нечто, что сразу привлекло внимание. Оно было объемным, светлым и так сильно походило на платье, что я даже дыхание затаила.

А спустя пару секунд надежды оправдались…

– Уважаемая Светлана, – сказал Визо с поклоном. – Его величество сообщил, что вы останетесь только до вечера, но даже до вечера времени много, поэтому я осмелился обратиться к одной из придворных портних, и…

Он не договорил. Просто приподнял то светлое и объемное, давая возможность убедиться: речь действительно о платье. И хотя все было ясно еще в момент, когда Визо вошел, я расчувствовалась настолько, что ответить попросту не смогла.

Столкнувшись с такой реакцией, слуга немного растерялся, но все равно двинулся навстречу. Добавил после паузы:

– Туфли тоже сейчас принесу. А белье – вот.

С этими словами он извлек из-под платья небольшой сверток, а я онемела повторно. И дело было не столько в заботе, сколько в манере держаться и интонациях. Визо не просто заявлял об уважении – он его демонстрировал! Причем, судя по всему, искренне.

После рыков короля и отношения его помощников такое учтивое поведение казалось чем-то немыслимым. И разумно наталкивало на вопрос: неужели в этом мире есть нормальные адекватные люди?

По всему выходило, что есть. Мне, наверное, следовало принять это как должное, только любопытство оказалось сильней. В итоге, когда слуга сгрузил вещи на кровать, я все-таки спросила:

– А почему вы мне помогаете?

Визо не смутился, но и ответить не поспешил. Более того – он стоял и молчал, словно предлагая сыграть в телепата.

Такая позиция мою радость немного приглушила, и я озвучила самое логичное:

– Дело в печати на ауре?

Слуга, который при ближайшем рассмотрении оказался не так уж молод, улыбнулся и отрицательно качнул головой. Потом все-таки пояснил: