– С каких это пор дебютантки стали изучать астрономию? – спросил он, когда она вернулась к скамейке, чтобы взять свой бокал с вином.

– У меня было много-много лет, чтобы читать, – бесхитростно призналась Элизабет. Не заметив его внимательного, испытующего взгляда, она взяла свой бокал и снова повернулась к нему. – Пожалуй, мне пора вернуться в дом и переодеться к ужину.

Он молча кивнул, и Элизабет проследовала мимо него. Затем она вдруг переменила свое решение, вспомнив о подругах, которые рассчитывают на нее.

– Вы знаете, у меня к вам несколько странная просьба, я хотела бы попросить вас об одной услуге, – медленно сказала она, взмолившись про себя, чтобы их мимолетное знакомство было для него таким же приятным и располагающим к дружеским отношениям, как для нее. С нерешительной улыбкой заглянув в его непроницаемые глаза, она попыталась изложить свою просьбу: – Не могли бы вы… по некоторым причинам я не могу объяснить… – невразумительно пробормотала она, вдруг ужасно смутившись.

– О какой услуге вы хотели бы попросить?

Элизабет часто задышала.

– Не могли бы вы пригласить меня на танец сегодня вечером?

Он не выглядел ни шокированным, ни польщенным ее смелым предложением. Элизабет напряженно всматривалась в его лицо, и наконец его красивые губы шевельнулись в ответе:

– Нет.

Обиженная и пристыженная его отказом, Элизабет опустила голову, но через несколько секунд вдруг осознала, что в его голосе прозвучало искреннее сожаление, и вопросительно посмотрела ему в лицо. Какое-то мгновение она изучала его бесстрастные черты, но внезапно раздавшийся смех где-то совсем рядом разрушил чары. Не видя выхода из неловкого положения, в которое ни за что не поставила бы себя сама, Элизабет подобрала юбки, собираясь уйти. Вытеснив из своего голоса все эмоции, она со спокойным достоинством попрощалась:

– До свидания, мистер Торнтон.

Он вынул сигару изо рта и кивнул.

– До свидания, мисс Кэмерон.

Потом развернулся и ушел.

Элизабет прошла в отведенные ей и ее подругам комнаты. Остальные девушки уже были там и переодевались в вечерние платья. С появлением Элизабет смех и разговоры внезапно смолкли, отчего у нее возникло ощущение, что говорили и смеялись над ней.

– Ну? – спросила Пенелопа, хихикнув. – Не томи нас в неизвестности. Ты произвела на него впечатление?

Неприятное подозрение, что она стала предметом чьего-то розыгрыша, немедленно оставило Элизабет, как только она взглянула на их улыбающиеся лица. Одна только Валери держалась прохладно и отчужденно.

– Впечатление, безусловно, произвела, – ответила Элизабет со смущенной улыбкой, – но вряд ли оно было особенно благоприятным.

– Он так долго пробыл с тобой, – подтолкнула ее к более пространному рассказу другая девушка. – Мы наблюдали за вами из дальнего конца сада. О чем вы говорили?

Элизабет почувствовала, как кровь быстрее потекла у нее по венам и прилила к щекам, когда она вспомнила красивое загорелое лицо Торнтона и улыбку, так странно преобразившую и смягчившую его чеканные черты.

– Честно говоря, я не помню, о чем мы говорили.

В большей степени это было правдой. Единственное, что она могла вспомнить, это то, как дрожали у нее колени и обрывалось сердце при каждом взгляде на него.

– Ну и какой он?

– Красивый, – она спохватилась, уловив мечтательные нотки в своем голосе. – Обаятельный. И у него красивый голос.

– И конечно же, – с сарказмом вставила Валери, – сейчас он пытается узнать, где можно найти твоего брата, чтобы просить у него твоей руки.

Это замечание было таким нелепым, что Элизабет непременно рассмеялась бы, не будь она так растеряна и до странности разочарована тем, как равнодушно расстался он с ней в саду.