– …ковыляет…

– …долетает до этой горы и точит свой клюв…

– Погоди. Не так все просто. Отсюда до края Вселенной, – ангел широко, хотя и слегка неуверенно взмахнул рукой, – до черта всякой фигни. Во как.

– Но она все равно туда долетает, – упорно гнул свою линию Кроули.

– Как?

– Неважно!

– Может, на звездолете, – предположил ангел.

Кроули слегка уступил.

– Возможно, – сказал он. – Если тебе уж так хочется. Так или иначе, эта птичка…

– Только это ведь край Вселенной, – перебил Азирафаэль. – Значит, звездолет такой, что до места долетят только твои потомки. И ты должен им сказать, значит, сказать должен: когда вы доберетесь до той горы, обязательно… – Он помедлил. – Обязательно – что?

– Поточи клюв о вершину, – сказал Кроули, – и вали обратно…

– …На звездолете…

– Да, а через тысячу лет все заново, – быстро вставил Кроули.

Они посидели немного в хмельном молчании.

– Как-то многовато хлопот, чтобы поточить клюв, – пробормотал Азирафаэль.

– Послушай, – не сдавался Кроули, – дело в том, что птичка сточит эту гору до основания, но…

Азирафаэль открыл рот. Кроули мгновенно понял, что ангел собирается что-то сказать насчет относительной твердости птичьих клювов и гранитных гор, и поспешно закончил свою речь:

– …Но просмотр «Звуков музыки» еще не закончится.

Азирафаэль застыл.

– И ты этот фильм полюбишь, – безжалостно упирал Кроули. – До глубины сердца.

– Но, милый мой…

– Выбора у тебя не будет.

– Но, послушай…

– На Небесах о хорошем вкусе и не слыхали.

– Но…

– И там нигде, вообще нигде не подают суши.

Ангел вдруг стал очень серьезным и болезненно поморщился.

– Я не могу разобраться с этим, пока пьян, – сказал он. – Мне нужно протрезветь.

– Мне тоже.

Оба они скривились, заставляя алкоголь покинуть их кровотоки, после чего сели уже ровнее. Азирафаэль поправил галстук.

– Не могу же я мешать осуществлению Божественного замысла, – прохрипел он.

Оценивающе глянув на свой стакан, Кроули наполнил его вновь.

– А как насчет дьявольского? – предложил он.

– Пардон?

– Ну, в данном случае замысел скорее дьявольский, не так ли? Мы над этим работаем. Наши парни.

– Да, но это все равно – часть Божественного замысла, – возразил Азирафаэль. – Вы не в силах сделать ничего, что не входило бы в непостижимый Божественный замысел, – добавил он с некоторым самодовольством.

– Размечтался!

– Нет, так и есть. В этом самом. – Азирафаэль раздраженно прищелкнул пальцами. – Как ты там любишь выражаться? В счетном конце.

– В конечном счете.

– Вот в нем.

– Ну… Если ты так уверен… – сказал Кроули.

– Никаких сомнений.

Кроули лукаво глянул на него.

– Тогда ты не можешь знать наверняка – поправь меня, если я заблуждаюсь, – ты не можешь быть уверен, что противодействие дьявольским козням не является частью божественного замысла. Ну, тебе же положено расстраивать происки нечистой силы при каждом удобном случае?

Азирафаэль засомневался.

– Ну да, вроде…

– Как увидел козни, сразу препятствуешь. Верно?

– Ну, в широком смысле, в широком смысле. На самом деле я скорее побуждаю людей самим противостоять Злу. Непостижимость, сам понимаешь.

– Отлично. Отлично. Только и всего-то. Вот и препятствуй. Ведь насколько я понимаю, – с жаром продолжил Кроули, – рождение еще ничего не решает. Главное – воспитание. Влияние извне. Иначе ребенок так и не научится использовать свои способности. – Он помедлил. – Во всяком случае, по назначению.

– Ну, если я буду тебе препятствовать, наши вряд ли станут возражать, – задумчиво промолвил Азирафаэль. – Скорее наоборот.

– Точно. Еще и перо тебе позолотят, – подхватил Кроули, ободряюще улыбаясь.