Коломнин, услышав про избранный вуз, попытался поговорить с женой и сыном. «Чего вы хотите? – напрямую, сдерживая негодование, поинтересовался он. – Получить настоящие знания, с которыми перед парнем будет открыта повсюда зеленая улица, или – фиговый листок?». По тому, как тонко переглянулись мать с сыном, он понял, что выбор уже сделан. Учеба протекала нехитро, по одному и тому же стандарту. Полгода Дмитрий был предоставлен самому себе, лишь изредка заглядывая в институт. А в начале каждой сессии мать с сыном направлялись в ВУЗ вдвоем. Она заходила к декану, с которым познакомилась через нужных людей, раскрывала дамскую сумочку, где лежала очередная коломнинская зарплата, черпала из нее ресурс и – на полгода решала проблему. А Дмитрий целыми днями слонялся по квартире или пропадал в компаниях, частенько возвращаясь под легким шафе.

Коломнин страдал, видя, как сын все больше превращается в нахлебника.

– Вдумайся, кого ты собираешься вырастить?! – набрасывался он на жену.

– Старый ты, Коломнин. Забыл уже, каким сам был в его возрасте. Подумаешь, погуляет мальчишка! Понадобится, все усвоит, – с безапелляционностью, от которой у Коломнина сводило скулы, заявила жена. – Тебя тоже не на рыночной экономике учили. Ничего: жизнь заставила и – втянулся. Так что за сына не бойся, – не пропадет.

И что ты думаешь? Опять оказалась права. Полгода назад Дмитрий, стесняясь, подошел к отцу и попросил помочь ему устроиться на работу: «Хочу зарабатывать сам. У нас все пацаны при деле». Коломнин, хоть и с сомнением, но устроил его на стажировку в банковский отдел залогов. Через короткое время сначала начальник отдела Панчеев, а потом и остальные сотрудники при встречах начали расхваливать Дмитрия, наполняя отцовское сердце скрытой гордостью. Теперь по вечерам сын с отцом часто обсуждали общие банковские проблемы, и в юношеской горячности Дмитрия все более проявлялась эрудиция, – результат упорной работы. На его письменном столе появились учебники по банковскому праву, – самолюбивый парень тянулся за теми, с кем оказался рядом.

Вот и сейчас Коломнин видел, как не терпится Димке чем-то с ним поделиться. Так что он даже оттолкнул младшую сестренку, гордо потянувшуюся с дневником. Оказывается, начальник отдела доверил ему самостоятельно подготовить и провести аукцион по продаже залогового оборудования одного из разорившихся должников. Ломающимся баском Дмитрий сообщил, что дважды за это время летал в командировку, «уронил» в цене директора базы, в результате банк получит лишних двадцать тысяч долларов. Коломнин, конечно, не поверил, что двадцатилетний, хоть и кипящий самоуверенностью парнишка мог «переиграть» битого торгаша. Но ограничивался лишь ласковым покачиванием головы, – произошло главное: между ним и сыном восстановилась связь, нарушенная пять лет назад.

На этом разговор прервался. Тем более что о своих претензиях на отца требовательно объявила дочь, поднявшая возню. Еще через десять минут дверь в гостиную распахнулась. Утомившаяся и оттого раздраженная Галина разогнала детей спать.

Вслед за женой Коломнин прошел на кухню.

– Доча что, больна? Мне показалось, головка потная. – Мог бы хоть разок позвонить, поинтересоваться, что дома. Может, и знал бы, что она третий день в школу не ходит. Тридцать семь и пять.

– Лекарства есть?

– А ты в аптеку сходил?

– Как же я мог? Позвонила бы на мобильный, заехал бы.

– Да что толку тебе вообще что-то говорить? Ты ж весь в своих делах. Нас с детьми не станет, наверное, и не заметишь. Ладно, ужинать будешь?