– Отродье ведьмы, – пробормотал я себе под нос. Так чтобы не слышал тренер Кватрини. – Пёстрый шут! Клеврет!

Зато меня услышал брат Дуга Свитека. Оказалось, он бежит по соседней дорожке как раз позади меня.

– Это чё? – спросил он.

– Что «чё»?

– Чё ты сказал? – Брат Дуга Свитека снизил скорость, поскольку хотел добиться от меня ответа, а я едва ковылял. – Чё такое «клеврет»?

– Ну… это… – Я замялся.

– Говори! – потребовал брат Дуга Свитека.

– Это типа…

– Сам не знаешь!

– Ну, клеврет… он съел кучу клевера, объелся, и теперь его вот-вот вырвет. Будет весь в блевоте.

На этом моя фантазия иссякла. Я мог думать только о ноге. Сами понимаете: внутриножное кровотечение.

– Говоришь, клевером объелся? – сказал брат Дуга Свитека вполне миролюбиво. – Всего-навсего?

– Ага.

– А-а… Тогда ладно. Побёг я. – И он рванул вперёд, оставляя за собой терпкий табачный запах.

Когда одноклассники отчалили – кто в синагогу, кто в собор Святого Адальберта, миссис Бейкер выдала мне проверочный тест по пьесе «Буря». Сто пятьдесят вопросов. Сто пятьдесят! Да самому Шекспиру на добрую половину этих вопросов слабо́ ответить!

– Что ж, – произнесла миссис Бейкер, – покажите, что вы прочитали и усвоили, мистер Вудвуд.

Взяв тест, я уселся за свою парту и достал карандаш.

– Кстати, в тесте нет ни одного вопроса по крепким выражениям, которые употребляет Калибан, – добавила миссис Бейкер. – Их-то вы точно усвоили, можно не проверять.

Да, учителя, как видно, и вправду обладают каким-то шестым чувством. Или ген у них такой есть, учительский. Как ни назови, всё равно мурашки по коже. Наверно, когда человек открывает в себе этот ген, он и принимает решение стать учителем. Просто с такими сверхспособностями ничего другого не остаётся – только в учителя.

Я принялся за работу. Карандаш скрёб по бумаге, а наверху, за потолочными плитами, скреблись Калибан и Сикоракса.

Тест я сдал за пять минут до конца учебного дня. Миссис Бейкер невозмутимо приняла у меня листы и, достав из нижнего ящика толстый красный фломастер, сказала:

– Постойте рядом, мистер Вудвуд. Сейчас вместе посмотрим, что у вас получилось.

Прозвучало это так, словно мне предлагалось встать рядом с зубным врачом и посмотреть, как мне будут сверлить дырку в зубе.

Первые четыре ответа оказались неправильными, и миссис Бейкер один за другим перечеркнула их жирными красными крестами. Прямо-таки насмерть ранила мой тест, и он, истекая чернильной кровью, ждал нового нападения.

– Н-да, начало не самое удачное, – заметила миссис Бейкер.

– Не действует по принужденью милость, – произнёс я.

Она подняла глаза и – улыбнулась! Настоящей, не учительской улыбкой! Надо же! Оказывается, миссис Бейкер умеет улыбаться.

– А на весах всего лишь мяса фунт. Не больше и не меньше, – произнесла она.

Если бы!..

Впрочем, не то Бог и в самом деле явил мне свою милость, не то я просто втянулся, но ответы на последующие вопросы были чаще правильные, чем неправильные. Чернильная кровь перестала хлестать из зияющей раны, превратилась в ручеёк, а потом и вовсе иссякла. На последние тридцать вопросов я ответил без единой ошибки.

– Что ж, мистер Вудвуд, поздравляю. Кривая вывезла.

Что ещё за кривая? Куда вывезла? Наверно, какое-то ругательство Калибана, на которое я не обратил внимания.

– К следующей среде переделайте всё, что сделали в тесте неверно. И перечитайте «Бурю» заново.

– Заново? – вырвалось у меня. Прочитать четыре раза «Остров сокровищ» – дело понятное. Но не пьесу Шекспира! Пусть даже самую хорошую.

– В «Буре» помимо витиеватых проклятий есть много интересного. Вы обнаружите это при повторном прочтении.