Я снова плотно прижал клетку к клетке и раздвинул дверцы. Крысы устремились домой.

– Кстати, – произнесла за моей спиной миссис Бейкер, – учителя изучают Шекспира с детьми вовсе не для того, чтобы их уморить.

Она читает мои мысли! Я так опешил, что, конечно, обернулся на голос миссис Бейкер.

А в это время… Ну, сами понимаете, я не виноват!

– Мистер Вудвуд! – Миссис Бейкер вскочила.

Оказалось, что Сикоракса и Калибан лезут не куда положено, а наружу, энергично раздвигая на миг отпущенные мною клетки. Их усатые носы победоносно задрались вверх, а жёлтые зубищи кровожадно тянутся к моим пальцам. Я попытался исправить ошибку, но опоздал: обе крысы уже проникли меж клеток и истошно заверещали, едва я сжал клетки чуть сильнее. В чёрных глазках Сикораксы и Калибана вспыхнул адский огонь. Крысы верещали как резаные и скребли когтями по прутьям, которые мешали им выбраться на вожделенную свободу.

– Не делайте им больно! – закричала миссис Бейкер, спеша на выручку крысам. Ну не мне же.

Не делать им больно? Да пожалуйста! Я ослабил хватку, клетки чуть раздвинулись, Сикоракса, извернувшись, зашипела, вскарабкалась на Калибана и почти вырвалась на волю. Мешал ей только мой большой палец. И она бросилась прямо на него – раскрыв пасть с жёлтыми клыками.

– Ай! – Я отпрыгнул подальше от клеток.

– Ш-ш-ш! – сказал Калибан и тоже вылез из щели.

– С-с-с! – откликнулась Сикоракса и спрыгнула на пол.

– Ш-ш-ш! – повторил Калибан и последовал за ней.

– Ой! – воскликнула миссис Бейкер и одним махом взлетела на парту Данни Запфера.

– Ой! – повторил я, потому что Сикоракса с Калибаном пробежали по моим ногам – прямо по ногам! – и ринулись в раздевалку, в угол, где валялись пакеты с плесневелыми остатками завтраков.

Дышали мы с миссис Бейкер тяжело, точно после стометровки. Она с трудом произнесла:

– Бегите за мистером Вендлери. Скорее.

Я побежал. Сначала по крышкам парт, потому что не жаждал снова испытать прикосновение крысиных лап. А потом пулей вылетел вон.

Школьному завхозу мистеру Вендлери я не сказал, зачем он нам понадобился. Просто привёл его в кабинет миссис Бейкер, а то бы он, чего доброго, вообще не пошёл.

В классе я залез обратно на парту, и мы с миссис Бейкер принялись наперебой рассказывать завхозу, что произошло. Глаза у него постепенно расширялись и округлялись всё больше. Наконец он кивнул и принёс из подсобки лопату, какой сгребают снег, и две метлы. Мётлы он выдал нам и велел:

– Гоните их с той стороны, а я буду караулить с лопатой.

– Гнать? – тупо повторил я.

– Только осторожно! – умоляюще сказала миссис Бейкер. – Чтобы не сделать им больно!

– Значит, гнать? – снова, уже понастойчивее, повторил я. Но меня никто не услышал.

– Я их не трону, – заверил учительницу мистер Вендлери. – Если они не тронут меня.

Он, кстати, как в воду глядел. Тронули.

Пока же мы с миссис Бейкер слезли с парт. На пол.

– Гнать, говорите? – спросил я в третий раз.

– Смелее, мистер Вудвуд, – ободрила меня миссис Бейкер.

Но вообще-то ни она, ни я особенной смелости не преисполнились. Просто тихонько двинулись к раздевалке с мётлами наперевес. А когда мы поняли, что надо тыкать мётлами в тухлые остатки еды, решимости у нас ещё поубавилось. Но мы потыкали. Потом мы потыкали в висевшие на крючках куртки и мешки с обувью – и из рукава куртки Дуга Свитека с писком выскочили крысы. К их когтям пристали уже сильно несвежие остатки не доеденной мною профитролины. Решимости у нас не осталось вовсе.

Крысы, истошно вереща, устремились на мистера Вендлери. Мы – следом.