Забелин, даже не подозревавший о буре чувств в груди стажера, вручил сестре удушенного Кирилла Лангера кое-какие вещички и ключ от его квартиры. С последним вышла заминка: следователь начал путано объяснять тетехе, как добраться до Второй линии, а та никак не могла взять в голову, что улица именно так и называется: «Вторая линия».

– Вторая линия чего? – кротко спросила она, глядя на Забелина такими же кроткими глазами.

– Вторая линия Васильевского острова. – Следователь, очевидно, решил посоревноваться в кротости с придурочной сестрой.

– А улицы на этой линии есть?

– Есть. Вторая линия и есть название улицы. Вторая линия, дом 13, квартира 13.

– Но…

Вот он и наступил – звездный час Пацюка! Задержав дыхание, он встал со стула и самым независимым голосом произнес:

– Если не возражаете, шеф, я могу проводить… нашу гостью.

– Очень меня обяжешь. – Забелин посмотрел на стажера с суровой отцовской нежностью. – Вы как, Настасья Кирилловна, не возражаете, если наш сотрудник вас проводит?

– Нет, – тетеха покраснела. – Я буду очень рада…

«А уж как я буду рад, – подумал Пацюк. – Особенно когда придет время представить тебя моей очаровательной луноликой, солнцеподобной красотке!»

– Вот, возьмите… – Черносотенная (если исходить из прикида) мадам как будто что-то вспомнила. – Я Кириллу везла… Но ему теперь не понадобится.

И вынула из сумки несколько огромных гранатов – каждый величиной с прокурорское пресс-папье.

– Да что вы! – сразу же засмущался следователь, постоянно находящийся под дамокловым мечом статьи № 290 УК РФ: «получение взятки должностным лицом». – Не стоит, право…

– Берите, берите… Это наши, вознесенские. Из собственного сада.

После минутных прений гранаты рухнули в пропасть рабочего стола Забелина, а Пацюк подхватил мадам под руку. Хотя какая уж там «мадам», так, перепуганная, ушибленная страшной вестью девчонка. Даром что обручальное кольцо въелось в палец и потускнело от времени.

После того как девчонка скрылась за дверью, Забелин придержал ретивого стажера.

– Ты уж смотри поаккуратнее с ней. Сам понимаешь.

– Все будет в порядке, шеф.

– Останься с ней на некоторое время, если будет нужно.

– О чем разговор!

– Чертова квартира… Там и у нормального человека крышу снесет. А здесь… С кем мы имеем дело здесь?

– С кем? – с готовностью переспросил Пацюк.

– С крестьянкой, Пацюк. С крестьянкой. А подобные квартиры не для их слабого деревенского менталитета… Будет потом всю жизнь ужасы детям на полатях рассказывать. Так что ты уж поддержи ее, если что.

– O’key-dokey! – ляпнул Пацюк Забелину и даже затряс головой от навалившегося на него ощущения полноты бытия.

«O’key-dokeу» – это было ее, Мицуко, выражение, случайно подслушанное Пацюком. Забавное, трогательно-наивное и, несомненно, пригодное для всех случаев жизни. А с каким неподражаемым изяществом артикулировал ее рот!.. Пацюк столько раз примерял эту лексическую несуразицу «o’key-dokeу» на себя, и вот наконец-то подоспел момент произнести ее вслух.

Неплохо получилось. И главное – в масть.

– Ты что сказал? – сразу же насторожился Забелин. – Где-то я уже слышал эту бредятину…

– В боевичках американских и слышали. Где мировое зло падает с дыркой во лбу и загибается. И все. O’key-dokeу. Смотрите лучше мексиканские сериалы, шеф.

После такого напутствия Пацюк прыгнул за дверь и сразу же оказался в опасной близости к женщине в черном. От нее пахло перебродившим вином и козьим сыром. И это сразу же вдохновило Пацюка.

– Как вас зовут? – вежливо спросил он.

– Настя…

– А меня – Георгий Вениаминович. Но можно просто – Егор.