Мир перевернулся с ног на голову и к тому же постоянно подпрыгивал.

Постепенно, по мере того как глаза Ивэнлин обрели возможность фокусировки, она поняла, что висит вниз головой, а ее лицо расположено всего в нескольких сантиметрах от крупа лошади. Это неестественное положение вызывало стук крови в висках, болезненно отзывающийся в голове, стук, который усиливался твердым, размашистым шагом, привычным для лошади. Девушка заметила, что конь был каштанового цвета, а его шерсть была длинной, косматой и явно нуждалась в чистке. Малая часть лошадиного крупа, которую она могла видеть, была покрыта потом и засохшей грязью.

При каждом шаге, который делала лошадь, что-то твердое врезалось в живот девушки. Она пыталась изогнуться, чтобы ослабить давление, но ее усилия были вознаграждены резким ударом по затылку. Ивэнлин поняла этот намек и прекратила шевелиться.

Повернув голову так, чтобы можно было смотреть назад, девушка увидела перед собой человека, захватившего ее; на нем были длинный, похожий на юбку меховой плащ и высокие мягкие сапоги. Под глазами Ивэнлин быстро проплывал назад истоптанный лошадиными копытами снег. Она поняла, что ее тело, не чувствительное сейчас ни к чему, было небрежно переброшено через спину лошади перед лукой седла. Именно такое положение и причиняло ей тупую боль.

Сейчас Ивэнлин вспомнила: легкий шум позади нее, который она скорее почувствовала, чем услышала, и какое-то непонятное движение, когда она начала оборачиваться. Рука, отвратительно пахнущая по том, дымом и мехом, зажала ей рот, не давая закричать. Впрочем, на расстоянии, на которое мог бы разнестись ее крик, никого и не было, горестно подумала девушка.

Борьба была недолгой. Нападавший толкнул Ивэнлин назад, так что она потеряла равновесие. Она боролась, пытаясь высвободиться, лягалась и кусалась. Но толстая рукавица на руке мужчины сделала ее попытки кусаться напрасными, а ее удары ногами были практически бесполезными, поскольку он тащил ее назад. И вдруг девушку пронзила внезапная сильная боль, возникшая позади ее левого уха, а затем наступила темнота.

Вспоминая об этом ударе, Ивэнлин понимала, что часть головы за ее левым ухом была еще одним источником болезненной пульсации, еще одним источ ником боли. Волнение и тревога оттого, что ее, беспомощную, волокут назад, еще больше ухудшали ее самочувствие. Но неспособность увидеть хоть что-то, посмотреть на этого мужчину, пленившего ее, была для девушки хуже всего. Пребывая в полусогнутом положении, с лицом, обращенным вниз, она не могла запомнить местность, по которой они двигались. Так что, если ей и повезет сбежать из этого плена, то в памяти у нее не будет ни одной вехи, которая поможет ей выбрать правильное направление.

Стараясь действовать незаметно, Ивэнлин попыталась повернуть голову в другую сторону, чтобы посмотреть на рейдера, едущего позади нее. Но он, похоже, почувствовал эти движения. Они были едва заметными, поскольку девушка старалась двигаться скрытно, но, несмотря на это, Ивэнлин почувствовала еще один удар в затылок. «Только этого мне и не хватало», – горестно подумала девушка.

Понимая, что бессмысленно нарушать приказы захвативших ее мужчин, Ивэнлин затихла, пытаясь ослабить свои мышцы и тем самым сделать поездку на спине лошади как можно более удобной. Это была явно неудачная попытка. Но, по крайней мере, когда голова Ивэнлин свесилась вниз, ее издающая хруст шея и плечи почувствовали некоторое облегчение.

Земля проплывала под ней. Снег, отбрасываемый передними копытами лошади, обнажал лежащую под ним влажную коричневую траву. Они направлялись к подножию горы, поняла девушка, поскольку всадник натянул уздечку лошади, вынужденной идти по кручам с большей осторожностью, чем по нормальной дороге, предназначенной для прогулок. Ивэнлин почувствовала, что всадник отклонился назад от нее, а она, соскользнув вперед, увидела его ноги, вынутые из стремян и вытянутые вперед, а сам он в это время отклонился назад, компенсируя нагрузку на лошадь и помогая ей сохранять равновесие.