Привлечение к минным постановкам крупных кораблей эскадры, способных принять на борт большое число мин и обладавших большой скоростью, а также хорошим защитным вооружением, позволило выполнить задачу в короткий срок, что в условиях уже начавшейся войны имело важное значение»[4].

Самолёты-разведчики доложили, что в Чёрном море обнаружено от 10 до 20 неприятельских подводных лодок. Узнав об этом, нарком Кузнецов 7 июня приказал Военному совету Черноморского флота выставить противолодочные сети в Керченском проливе для недопущения прохода подводных лодок в Азовское море. Замечу, что в Азовском море максимальная глубина всего 13 м.

9 июня Кузнецов доложил Сталину о том, что в Керченском проливе установлен противолодочный дозор из двух малых охотников, в поддержку дозора выделены 2 торпедных катера и 3 самолёта МБР-2, а также выслан тральщик для установки в Керченском проливе противолодочных сетей[5].

Между тем вражеские лодки начали действовать. Уже 24 июня в 11 ч. 30 мин. и в 13 ч. 20 мин. канонерская лодка «Красная Армения» была дважды «атакована» подводной лодкой противника. 25 июня в 11 ч. 15 мин. у мыса Сарыч близ Севастополя заметили перископ подводной лодки. Почти одновременно пограничный малый охотник в районе реки Шохе (между Туапсе и Сочи) обнаружил и атаковал подводную лодку. В нескольких километрах другую подводную лодку заметили с наземного пограничного поста.

Наконец, 27 июня разведка Черноморского флота донесла, что через Босфор прошла большая эскадра противника, в составе которой были крейсера и линкоры. Штаб Дунайской флотилии сообщил, что из портов Болгарии и Румынии вышли в неизвестном направлении 37 транспортов с войсками. На аэродромах Бухареста «скопления шестимоторных транспортных самолётов для переброски парашютистов».

Но в Москве в Генштабе и командование Черноморского флота разгадали подлый замысел неприятеля – высадить в Крыму крупный морской и воздушный десант. Маршал Б.М. Шапошников срочно позвонил командующему сухопутными войсками Крыма генерал-лейтенанту П.И. Батову: «Вы понимаете, голубчик мой, что успех немецкого десанта в Крыму до крайности обострил бы положение не только на Южном фронте. Из Крыма один шаг на Тамань и к кавказской нефти. Принимайте все меры противодесантной защиты как на берегу, так и внутри Крыма»[6].

Через пару дней в штабе Батова телефоны раскалились докрасна: «Получены данные о высадке воздушных десантов на перевале дороги Симферополь – Алушта и близ дороги Бахчисарай – Севастополь. Тысячи десантников высаживаются с кораблей в районах Судака и Керчи».

Началось! В воздух поднялись истребители, штурмовики и бомбардировщики. Леса и горы прочесывали десятки тысяч солдат, пограничников и местных жителей из истребительных батальонов.

В штабе ждали донесений. Но вот раздаются сконфуженные голоса командиров, прочесавших просторы Крыма: «Противник не обнаружен!» На пляжах Судака и Керчи тоже никто и слыхом не слыхивал о десантниках.

Не было в море ни одного вражеского линкора, крейсера и даже торпедного катера. Не было до середины 1942г. ни одной неприятельской подводной лодки. Румынский опереточный флот в первые месяцы войны отстаивался в базах как из-за своей слабости, так и по политическим соображениям. Увы, это официально было признано лишь в 1996г., в официальном издании «Три века Российского флота»: «Флот Румынии не был готов к войне, доснабжать и обучать его немцам пришлось в ходе военных действий. Действия флота Румынии в 1941г. сводились к непосредственной охране баз и прибрежных водных коммуникаций»