Двери в стене. Одна закрыта, вторая… Да, можно войти. Так Таня и сделала. Огляделась в тусклом помещении – зал чуть поменьше, чем тот, где сделала снимок, но тоже не маленький. И аппаратура знакомая.
Шаги в коридоре приблизились, а потом затихли. Видимо, сотрудники комбината разошлись по своим делам, каждый в свою сторону.
Выходить в коридор не хотелось. Хотя бы потому, что Таня не знала, куда идти дальше. «Продолжим осмотр», – решила она. Постучала пальцем по стальному цилиндру, занимавшему едва ли не треть помещения. Цилиндр был чем-то заполнен. Обнаружила рядом такой же, но поменьше. Увидела кран. Осторожно начала открывать…
Резкое шипение, из цилиндра вылетела белая пена и, шипя, окатила правый рукав куртки. Таня отскочила, не совладав со столь же резкой волной страха: ей показалось, будто на руке шипит и пузырится какой-то химический состав, а кожа куртки и кожа руки покрыты лопающимися волдырями.
Впрочем, через секунду она победила страх и даже изругала себя за него. Боль от химического ожога оказалась лишь фантазией – ни с курткой, ни с рукой ничего не случилось.
Жидкость продолжала хлестать на пол, уже образовалась пузырчатая лужа. Исходивший от нее аромат, пожалуй, был приятный. Таня шагнула к аппарату – надо же исправить свое безобразие…
Дверь открылась.
– Татьяна Анатольевна, – услышала она незнакомый голос, – вас что, не учили в детстве, что кран надо закрывать? И вообще не трогать чужие вещи…
Глава 5
Есть великие люди – их боготворят. Есть простые люди – над ними смеются. И все же иногда их поведение вызывает одинаковые эмоции.
Запоздалые бабушки, стоявшие на остановке напротив областной администрации, помнили школьное стихотворение о свете в кремлевском окошке, о бодрствующем Вожде. Вот и сейчас, глядя на светящийся пятый этаж – кто в области не знает, что там сидит губернатор, – бабушки жалели Олега Вячеславовича: ить, бедный, жена небось заждалась, а он – заработался.
На самом деле в тот вечер заработался не только губернатор, но и вся его обслуга. Повод для внезапного трудового аврала был не менее важный, чем зимнее нашествие дальнобойщиков. В область собрался Президент.
Конечно, глава государства не собирался инспектировать все областное хозяйство, а должен был принять участие в пуске новой ветки газопровода: ясный политический намек на то, что он тоже имеет отношение к газу, а не только Премьер. Но протокол визита предполагал посещение областного центра, и не факт, что все увиденное и услышанное могло порадовать гостя. А это могло создать проблемы. По вполне достоверным сведениям, Олег Вячеславович находился в губернаторском списке Президента номер 3: снять, когда найдется подходящая замена. И какой-нибудь повод, чтобы снять.
Потому-то и не гас свет на правительственном этаже: вице-губернаторы, не меньше шефа заинтересованные в сохранении статус-кво, старались исключить повод. За два дня сделали немало.
Экипаж, состоящий из креативного Феди Кинжальникова и мудрого вице-губернатора Васильича, проехал будущий президентский маршрут, примечая все, что могло возмутить главу государства. За ними, с некоторым интервалом, двигалась колонна из коммунальной техники, а также МВД и инспекторов различных надзорных ведомств.
Дорога преобразилась. За день было ликвидированы шесть несанкционированных свалок, подправлен один покосившийся частный деревянный забор, три закрыты рекламными щитами и три уничтожены как таковые.
Временно закрылись два придорожных рынка; третий, с березовыми вениками и сушеными грибами, оставили как символ местных промыслов. С учетом недавних антиалкогольных заявлений Президента на вывеске кафе «Придорожный кабачок» оставили только прилагательное. В процессе борьбы с непритязательными провинциальными граффити обнаружили позапрошлогоднюю рекламу обанкротившегося районного мясокомбината, на которой первые четыре буквы слова «сосиски» были выделены отдельным цветом. Пакостную рекламу поспешно заменили цитатой из Ильина, но тут Федя заявил, что великий русский мыслитель – проект, скорее, Премьера, чем Президента. Поэтому процитировали безотказного Пушкина.