– Ну, что скажете, парни? – заказав коллегам вина, негромко поинтересовался протокуратор.

И тут же не выдержал, рассмеялся – уж больно расфуфыренно были одеты сейчас близнецы, изображавшие молодых итальянских дворян. Узенькие штаны-чулки – шоссы – разноцветные, сине-красные и желто-полосато-зеленые – плотно обтягивали ноги, короткие бархатные курточки с вышитыми напыщенными гербами едва прикрывали зад, на шеях обоих юношей сверкали самоварного золота цепи в палец толщиной – этакие нувориши, купившие дворянское звание от силы пару лет назад. Да, еще не забыть бархатные береты с пышными плюмажами из страусовых перьев, у Леонтия – желтый, у Луки – темно-голубой. Этакие вот исключительно модные молодые люди, нечто среднее между самовлюбленными павлинами и попугаями.

– Мы получили приглашение, – глядя в глаза начальству, промолвил Леонтий. – Как ты и просил – на троих.

– Алексий, тебе никак не стоит с нами идти! – неожиданно сверкнул глазами Лука. – Дело очень опасное. Бывают и трупы!

– Считаете меня трусом? – протокуратор усмехнулся. – Или – старым напыщенным дураком, только и годным, чтобы составлять хвалебные отчеты?

– Нет. – Парень несколько смешался. – Просто не вижу смысла, к чему тебе рисковать? Мы и так сделаем все, верно, Леонтий?

– О да.

– Или… или ты нам больше не доверяешь?

Алексей положил руки на плечи молодым коллегам:

– Доверяю, доверяю, парни! Однако, поймите – это очень, очень деликатное дело, малейшая неловкость, и… Вы ведь не знаете в лицо всех высокопоставленных вельмож?

– Нет…

– А я – знаю. Всех! Ну или почти всех. Встречались при дворе, и очень даже часто. Запомнил.

– Но и они запомнили тебя, Алексий! Могут узнать! Это опасно, очень опасно.

– Не узнают, – Алексей усмехнулся. – Есть у меня одна знакомая актриса, которая может так загримировать, поставить голос, походку, жесты и все прочее, что… Впрочем, вы ее знаете.

– А, Мелезия, – протянул Лука. – Так ведь она, кажется, уже больше не актриса. Торговлею занимается, сама говорила, я ее как-то встречал. Выглядит – во!

– Ну если она называет свою наглую спекуляцию и контрабанду торговлей – это ее дело, – рассеянно отозвался протокуратор. – Только вы-то ей не верьте, не забыла она еще свое старое ремесло, нет, не забыла. Ну, что еще выяснили? Небось станете говорить про шантаж, про сладкое чувство недозволенности, на которое так хорошо ловятся молоденькие дурочки?

– И про это тоже, – Леонтий поставил кружку на стол. – Но, мне кажется, не это главное.

– Так-так-так-так-так, – насторожился Алексей. Этот серьезный парень, Леонтий, частенько говорил очень дельные вещи. – А ну, давай выкладывай все свои думки!

– Понимаешь, Алексий, даже не знаю, как и сказать, – волнуясь, начал Леонтий. – Вот мы с Лукой в последнее время много общаемся с теми, кого ты называешь «золотой молодежью», и хочу заметить – с ними стало что-то не так! Сыновья и дочери крупных чиновников, богатых купцов, даже священников – все они кичатся друг перел другом тем, чего раньше стыдились! И ладно бы родительским богатством, так ведь нет – еще и похотью, распутством, бесстыдством! Знаешь, даже девичья честь считается в их кругу пороком, над которым открыто смеются. Скажу больше, уже и жить девушке с девушкой, а юноше с юношей – не считают за грех! Наоборот – этим хвастают, скажи, Лука!

– Да, братец прав, – необычно серьезно подтвердил второй близнец. – Откуда только такие уроды берутся?

– Неправильно спросил! – усмехнулся протокуратор. – Вопрос в другом – кто их такими делает? Вот его-то мы и должны отыскать. Где у вас назначена встреча?