Я предложила Фаррен выпить чай в саду. У меня было мало времени, я дёргалась и постоянно бросала взгляд на телефон. Забдиель обещал позвонить, если случится что-то непредвиденное. И раз он молчал, значит, всё идёт как надо. Проигнорировать визит Фаррен я тоже не могла. От её слов зависит моё решение.

– Прости меня, – жалобно сказала подруга, когда Клэрис, наша служанка, расставила на столе чайник с чаем, кружки и свежие лепешки. Уловив запах ароматной выпечки, мой желудок взбунтовался, поэтому я с жадностью набросилась на них. А Фаррен продолжала: – Я совершила огромную глупость, втянув тебя в это дело.

– Ты бросила меня в перевёрнутом фургоне! – негромко возмущалась я.

– Не бросала я! – слёзно проговорила подруга. – Послушай, меня увезли с места аварии без сознания. А когда я очнулась, мне сказали, что ты и Читтапон скончались. Представляешь, какой шок я испытала? Когда Корбин позвонил и начал спрашивать о тебе, я дико испугалась и наплела ему, что не видела тебя в тот день. Прости… Если бы я знала…

В груди неприятно ёкнуло сердце от мысли, что я чуть не возненавидела лучшую подругу. А она тоже стала жертвой обстоятельств. Я не оправдываю её поступка по поводу похищения корейского певца, но всё это уже не важно. Этот момент остался позади. Мы обе живы, кореец тоже жив. Сидим и разговариваем как ни в чём ни бывало. Теперь я обязана уберечь нас от скандала и… тюрьмы.

– Ладно-ладно, – я взяла руку Фаррен, – оставим эту тему в прошлом. Но очень тебя прошу, больше так не делай. Это очень опасно! Нас могли за это арестовать!

Произнося последнюю фразу, я скрипнула зубами, так сильно их стиснула. Нас ещё могут арестовать. Для Фаррен, может, всё и закончилась, но меня ещё ожидает тяжёлый разговор с Ли и принятие решения.

– Кстати, а что стало с Читтапоном Ли? – спросила она, возвращаясь к трапезе. – В новостях твердят о похищении, о том, что нашли фургон. Но ни слова о теле. Ты здесь, а он куда исчез?

Я смотрела на Фаррен. Она медленно мазала лепешку маслом. Ее накладные ресницы вздрогнули, резко распахнулись и застыли; большие зеленые глаза с удивлением уставились на меня. Нет, я ничего не собиралась ей говорить. Если она узнает, что Читтапон у меня, то неизвестно что ещё может прийти ей в голову. Моё молчание поможет избежать ненужных проблем. Кореец отправится восвояси, а мы продолжим своё спокойное существование. Со временем будем вспоминать этот случай с улыбками на лице.

– Понятия не имею. Я очнулась совсем в другом месте. Люди, которые меня спасли ничего не упомянули о том, что в фургоне были ещё раненые. Фаррен, – я снова взглянула на время, – мне очень нужно уехать. Давай позже встретимся и поболтаем? Могу вечерком заехать к тебе, выпьем вино в знак примирения. Что скажешь на это?

Она не возражала. Допила чай, затем поцеловала меня в щечку и уехала. Вынуждена признать, что поведение Фаррен меня порадовало, она не стала расспрашивать о том, куда я спешу и что у меня за дела. Возможно, вечером меня ждёт допрос с пристрастием, но к тому времени всё разрешится и я смогу честно рассказать ей, что произошло.

~~~

Я пыталась быть спокойной, хотя внутри всё кипело хуже, чем вода в чайнике. Внешне я старалась выглядеть уверенной в том, что выход из ситуации всегда найдётся. Ну, не верю я, что Читтапон захочет дать этому проклятому делу ход.

Сзади коротко просигналил автомобиль, выводя меня из состояния задумчивости. Горел зелёный. Я плавно поддала скорости и свернула направо.

Вроде утро, а дороги загружены машинами, тротуары – пешеходами. Солнце светило в глаза так, что мне пришлось надеть солнцезащитные очки. Пока рылась в сумке, бросила взгляд на телефон, но не на навигатор, который показывал, правильно ли я двигаюсь к дому Забдиеля. Я с затаенным страхом ждала звонка, который испортит мою жизнь. Но и теперь телефон молчал, лишь механический голос иногда просил свернуть направо или налево.