Михаил поклонился низкому отверстию и быстро двинулся за Александром. В небольшом помещении царил полумрак, земляные стены были наскоро укреплены толстыми досками, но все равно на пол иногда сыпался сухой грунт. Под потолком висели два туристических фонаря на аккумуляторах, дававших несколько синеватый пучок света. Посередине помещения из ящиков было сделано подобие стола, в углу устроена небольшая кухонька, там стояли две газовых туристических горелки и стопка одноразовой посуды. Наташа, так звали улыбчивую девушку, уже успела налить им ароматного черного чая. На широком подносе лежала горка аппетитно выглядящих пирожков.

   - Вкусно! – Пономарев уже схарчил два пирога и потянулся за третьим. Пожевав его немного, он удивлено спросил. - Наташка, а эти-то с чем?

   - С зеленым луком и морковкой – ответила, смеясь, девушка. Михаилу же пока доставались только пироги с рыбой и картошкой.

   - Вот оно как, никогда таких не едал. А кто их готовил?

   - Да я же и пекла, дядь Саш. Я как-то на учения вам привозила коробку подорожников. Бабушка меня научила, скоро ягоды пойдут, я вам калиток наделаю. Заходите к нам в гости.

   - Бабушка-то у тебя откуда? – Михаил вспомнил, что Наташа до Катастрофы проживала на Варавино, это такой район в Архангельске, и приехала сюда с группой молодых ребят.

   - С Каргополья она, поселок Конево. Все наши предки там жили, мама говорила, что я породой в нее, – девушка вдруг замолчала и погрустнела. Ее вытянутое, типично северное лицо повернулось в сторону кухоньки, чтобы взрослые не увидели накатившие внезапно слезинки. Михаилу показалось, что в профиль девушка стала здорово похожа на некоторых персонажей из картин великого русского художника Васильева.

   - Что голову повесила, Наташка? – Пономарев встрепенулся. – Вон какая красавица выросла и пироги вкусные печешь. Скоро тебя замуж выдадим, все хорошо будет.

   - Да скажете тоже, - девушка прыснула, – мне же только шестнадцать. Хотя… – она игриво кинула на здоровенного морпеха далеко не детский кокетливый взгляд. - За вас вот пойду.

   Пономарев чуть не поперхнулся очередным пирогом. Теперь смеялись уже и девушка, и атаман. Немного позже Наталья с интересом посмотрела на Михаила и спросила у него:

   - Михаил Петрович, а со скольких лет нынче замуж можно будет выходить?

   Теперь пришла очередь атамана покашлять, таким уж неожиданным показался в этой накаленной обстановке вопрос. Хотя жить-то им, молодым, почему бы и не спросить? В блиндаже тем временем народу несколько прибавилось. Два паренька и еще одна молодая девчушка также зашли перекусить, с обеда все-таки работали. Все они с интересом уставились на Атамана.

   - Ну и вопросик, – Михаил задумался. – Ну а ты сама как считаешь, Наташа? Нам, взрослым это сложно решать. И знаете почему? Ведь в той жизни можно было достаточно долго оставаться ребенком. Вон, многие мужчины до тридцати лет повзрослеть не успевали. Да и девушки тогда больше о карьере и удовольствиях думали, чем о женитьбе и детях. Нынче же все по-другому. Вы сегодня пулеметные ленты набиваете, а послезавтра, может, и в бой пойдете. Все у нас сейчас предельно серьезно для всех, по-взрослому.

   - Я думаю с семнадцати лет можно будет, – Наталья задумчиво посмотрела в глаза Михаилу – Тем более что прецедент у нас уже есть.

   - Какой еще прецедент? - удивился Атаман.

   - Ольга Шестакова, ей же восемнадцати нет еще.

   - Нда, – Михаил потеребил бородку – и в самом деле. Я уже так привык Ольгу за воительницу считать, что про возраст и не вспоминаю. Наверное, ты права, Наташа.