Хотя бы для элементарной проверки: не утерял ли он давние свои пушкинские способности.

Но то, что годилось для салабона-курсанта, было совершенно неприемлемо для капрала Галактического Корпуса, с душой, нагруженной опытом многочисленных боев. Пусть капрал всего-то на два с небольшим года старше того салабона… А в способностях своих он был уверен и без проверки.

– Значит, говорите, соскучились?

– Так точно, господин капрал! – слитно громыхнула общая глотка.

У Кирилла вдруг сжало горло, и он, прежде чем продолжать, откашлялся.

– Дело нас ждет, дамы и господа! – сказал он потом. – Кажется мне, что задание будет много сложнее, чем все прежние задачи. Но я уверен, что мы с ним справимся!

– А чего не справиться-то, командир? – сказал басом Подобед. – Врагов мочить – что в писсуар мочиться, дело привычное!

Они были самые настоящие профессиональные убийцы, и профессионализм наполнял их уверенностью, и они своей уверенности не скрывали. Тем более от собственного командира, который знал о них едва ли не все – и то, откуда каждый из них пришел в Корпус, и то, кто с кем трахается по ночам, и то, кто о чем мечтает в своей послевоенной жизни. Не было у них тайн от него. А у него – от них. По возможности…

И тут в отсеке ожил интерком:

– Внимание! Внимание! Личному составу подразделения «кентавры»! Погрузка вдесантный бот – через десять минут.

Все шевельнулись, но с места не стронулись. Умение подавить в себе нетерпение – еще одна профессиональная черта.

– Какая же планета под нами, командир? – спросила Вика Шиманская. – Что за точка Вторжения ждет нас на этот раз?

– Ждет нас Синдерелла! – коротко сказал Кирилл.

А потом в дальней стене дематериализовалась перепонка люка, ведущего в транспортный трюм.

Справа от Кирилла снова вспыхнула триконка «Кентавры», медленно поплыла к люку.

– Разобрать личные вещи! – скомандовал Кирилл. – За триконкой шагом марш!

Ночной сеанс внушения чувств он все-таки решил сопроводить беседой с каждым потенциальным источником ржавых пистонов. В конце концов, если Вика Шиманская по мысленной просьбе не угощала его, Кирилла, сигаретой, с какой стати она должна влюбиться в Тормозиллу? Бред! С их разницей в весе и росте все будет как в том древнем анекдоте, что Спиря рассказывал, про первую брачную ночь метелки, вышедшей замуж за карлика… Ой, девки, ужас! Целую ночь, придурок, по мне бегал и кричал: «Неужели это все мое?..» Оттого и синяки у меня по всему телу, хи-хи-хи!

Впрочем, не так уж много потенциальных источников и осталось. Та же Вика, Пара Вин да Ксанка.

Он начал с самого сложного источника – с Ксанки. Но не потому, что так решил сам. а потому что так решила она. Ибо, как и Сандра вчера, она перехватила его возле санблока.

– Кира, подожди!

– Да, Роксана? – Он сделал вид, будто захвачен врасплох, будто и не готовился к разговору заранее. – Я ведь просил тебя когда-то не звать меня Кирой. Ты забыла?

Она не слушала:

– Теперь, когда Спиря… когда Артема нет… Ты по-прежнему меня не хочешь?

– Да причем тут Артем, Роксана! Разве в нем причина?

– Неужели в Паре Вин?

Ему показалось, что взгляд ее сделался лукавым.

– И не в ней!

– Тогда Громильша снова за тебя взялась? А ты не устоял! В благодарность за то, что жизнь спасла. Так и я тебе жизнь, помнится, спасала…

– Да причем тут это! – Кирилл выругался. – То есть я тебе, разумеется, благодарен… Но из благодарности, Роксаночка, любовь, как известно, не рождается!

Слово было сказано. В очередной раз.

– Прости, мы уже говорили с тобой на эту тему! Ничего не изменилось.