Эльхант опустил взгляд, мгновение смотрел себе под ноги, потом заговорил:

– Там были простые скелеты. Обычные. Я видел таких раньше. Конечно, те не двигались. В Гравийской пустоши орки оставляют мертвых следопытов лежать на земле, иногда, через много лет, мы находим их кости… да, обычные скелеты. Но были и другие. Они вроде составлены из разных костей.

– Из разных костей? – переспросила Лана.

– Да. Хребет, ключица, руки – будто у детей деревьев. Низ – кости какого-то зверя. Может, из ног быка… не знаю.

– Но как эти кости держатся вместе? Почему не рассыпаются?

– Там были нити, – сказал Эльхант. – Белые… и прозрачные. Они – как толстые волосы. Нет, не шерсть или что-то еще, такие нити нельзя потрогать. Они напоминали червей. Это что-то вроде… – он замолчал, пытаясь подобрать слова. – Сила. Сила или… мой отец говорил слово – энергия.

Лана и Билал уставились друг на друга, затем амазонка перевела удивленный взгляд на агача.

– Ты видел магию. Но как…

– Гай? – произнес вдруг Монфор Билал. – Эльхант, сын Гая? Гай Альвар, друг Драэлнора Лучшей Песни. Твой отец…

– Альвар Гай, – сказал Эльхант.

Воевода встал с лежанки, прошелся по шатру, сцепив руки на животе.

– Ясно. Да, это объясняет, как ты смог увидеть магию.

Эльхант возразил:

– Я не друид. Отец пытался научить, еще в детстве, – ничего не вышло, у меня нет дара. И я плохо запоминаю песни.

– Но что-то от него передалось тебе… Он жив?

– Умер, – сказал агач ровным голосом. – Два года назад.

– Орки?

– И они тоже.

Воцарилась тишина, которую в конце концов нарушил воевода:

– Хорошо, агач. Ты можешь идти. В войске для тебя найдется место.

Эльхант обогнул стол, но перед выходом повернулся к Билалу:

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Не твое дело… – начала амазонка со вновь пробуждающимся возмущением, и вновь воевода остановил ее:

– Помолчи, Лана. А ты, кедр…

– Но отец! Этот… – она ткнула пальцем в Эльханта. – Он должен научиться повиновению и осознать, где его место! Что ты хочешь узнать, дикарь? Пока мы лишь приходим в себя. Аргос пал!

Эльхант возразил:

– Ну и что? Это всего лишь город железнодеревщиков. Пока он горит, нужно вернуться туда и напасть на этих, которых вы зовете мертвоживыми.

– Видно, что ты совсем недавно с юга, – произнес Билал. – Мертвоживые повсюду, ты не знал этого? У вас они еще не появились, но… Нас теснят со всех сторон, враги возникают то там, то здесь. Корабельщики Стир-Пайка только начали отстраивать доки после бурь – и тут на островах тоже появились мертвоживые. От Баркентин прибыл гонец питшей: с прибрежных гор спустились каменистые гнолли. Руисы и эдхи разбиты, лишь немногие унесли ноги и присоединились к нам. Ты думал, падение Аргоса – беда лишь железнодеревщиков? Мы не знаем, что делать дальше. Ждем совета от друидов, но сыны омелы пока медлят.

– Когда я шел от башни к долине, видел воинов, охраняющих лесное селение, – сказал Эльхант. – Сколько отрядов сейчас прячется, не зная, что войско сходится здесь? А разведчики, следопыты? Надо собрать всех, пока их не перебили по отдельности.

Когда он замолчал, в шатре некоторое время было тихо. Лана стояла, кусая губы и хмурясь, Билал, сложив руки на животе, прохаживался от лежанки к столу. Наконец он повернулся к Эльханту и сказал:

– Собрать, говоришь? Ну так займись этим, агач. Мы не останемся в лесу надолго, здесь могут напасть с разных сторон – надо выйти к долинам. Войско двинется в путь под утро. Вот тебе мой приказ: пройди по лесу, до краннога, затем сверни вдоль реки, и попадешь к Твердокамню. Там вместе с теми, кого соберешь, дожидайся нас.