– Там нет никаких соседей, сэр. Ближайшие – мистер и миссис Кенноуэй, но до них целая миля пешком, и дом у них за холмом.

– Ясно. И больше вы ничего не можете сказать?

– Ничего больше и в голову не приходит. Если бы вы спросили что-нибудь конкретное… Э-э… То есть, конечно, я знаю, что дом принадлежит члену парламента, я читал в газетах…

– Нет, – поспешил сказать Ребус, – моя просьба не имеет никакого отношения к этой истории. – Он не желал, чтобы еще и по его вине слухи разлетались, как швырки в хайлендских играх[19]. – Просто хотелось перемолвиться словечком с миссис Джек. Мы надеялись застать ее там.

– Да, говорят, она наезжает время от времени.

– Ну если что-нибудь услышите, дайте знать, хорошо?

– Ясное дело, сэр. – Видимо, на это можно было рассчитывать. Голос констебля звучал немного обиженно.

– И спасибо за помощь, – добавил Ребус, но в ответ услышал только краткое:

– Ладно. – И констебль положил трубку.

«И ты пошел подальше, приятель», – беззвучно сказал Ребус, после чего принялся искать номер домашнего телефона Грегора Джека.

Конечно, велика была вероятность, что телефон все еще отключен. Но попытаться стоило. Номер наверняка можно было отыскать в компьютерной базе данных, но Ребус решил, что скорее найдет его в шкафу. И разумеется, нашел – страничку, озаглавленную «Парламентские избирательные округа в Эдинбурге и Лотиане», с адресами и номерами телефонов одиннадцати парламентариев. Он набрал десять цифр, подождал и был вознагражден – длинные гудки. Хотя это ничего не озна…

– Алло?

– Мистер Эркарт?

– К сожалению, мистера Эркарта сейчас здесь нет…

Но Ребус к этой минуте уже узнал голос.

– Это вы, мистер Джек? Говорит инспектор Ребус. Мы встречались вчер…

– Да, конечно, инспектор. Вам повезло. Утром мы включили телефон, и Иэн весь день отвечал на звонки. А сейчас устроил себе перерыв. Он считает, что нам нужно снова отключиться, но я без него все-таки опять включил телефон. Не люблю быть отрезанным от мира. В конечном счете моим избирателям…

– А как поживает миссис Грейг?

– Работает. Работа не должна останавливаться, инспектор. У нас тут есть кабинет, она там печатает и прочее. Без Хелен мы как…

– От миссис Джек есть какие-нибудь новости?

Поток слов как-то сразу иссяк. Послышался сухой кашель. Ребус представил себе, как у Джека меняется выражение лица, как он чешет палец или, может, проводит пятерней по волосам.

– Да, знаете, забавно, что вы спросили. Она звонила утром.

– Правда?

– Звонила, бедняжка. Столько часов пыталась пробиться, но телефон все воскресенье был выключен, а сегодня бо`льшую часть дня непробиваемо занят…

– Так, значит, она в вашем коттедже?

– В самую точку. Решила провести там недельку. Я ей сказал, чтобы не вздумала сюда ехать. Какой смысл, когда тут вся эта кутерьма, верно? Скоро все уляжется. Мой адвокат…

– Мы проверили «Гнездо глухаря», мистер Джек.

Снова наступила пауза. Потом раздалось:

– Вот как?

– Похоже, ее там нет. Никаких признаков жизни.

Шея под воротником рубашки Ребуса взмокла. Конечно, можно было списать это на слишком горячие радиаторы. Но он знал, что дело не только в них. Куда он лезет? Во что он вляпался?

– Вот как! – На сей раз это был не вопрос – утверждение, голос упал. – Понятно.

– Мистер Джек, вы мне ничего не хотите сказать?

– Да, инспектор, пожалуй, хочу.

Осторожное уточнение:

– Хотите, я приеду?

– Да.

– Хорошо. Я мигом. Оставайтесь на месте. Договорились?

Нет ответа.

– Договорились, мистер Джек?

– Да.

Но, судя по тону, на уме у Грегора Джека было иное.

Машина Ребуса, как и следовало ожидать, не желала заводиться. Мотор издавал звуки, больше похожие на предсмертный смех умирающего от эмфиземы. Кха-кха-кха. Кха-кха-кха…