– Да что ты… – попыталась отбиться я, когда он еще и ступни мои осмотрел так же бесцеремонно. – Какого черта?!

– Что, Сашка? Герыч? Кокс? – Он теперь схватил меня за волосы на затылке и запрокинул голову, чуть шею не свернув, осмотрел мои ноздри. – Значит, колеса какие-то, да?

– Ты рехнулся? – выйдя из себя, я его пнула, вырываясь. – Я не наркоманка!

– Ага, в уши мне не дуй, кукла. Тебя ломает, скажешь нет?

Он выпрямился и теперь смотрел на меня сверху вниз настолько подавляюще, что удивительно, как у меня позвоночник еще не сломался.

– Нет! То есть… это не то, что ты себе придумал. Я принимала таблетки специальные. Стимуляторы, чтобы есть не хотелось, но оставались силы. Похудеть хотела. Ничего такого!

– Да п*здец, совсем ничего такого. А колошматит тебя просто от недостатка этих *баных витаминок, да? Ты совсем дура? Где ты брала эту хероту, а? Как твой, сука, муж тебе такое позволил?

– Да при чем тут Гошка? – не выдержав его агрессии и нападок на близкого человека, закричала я в ответ. – Он ничего не знал!

– Охеренно! Отношения у вас, смотрю, высокие, – скривился Николай так презрительно, что меня затошнило еще сильнее. – Как можно не замечать такого, если живешь с человеком рядом и трешься жопа к жопе каждый день? В упор его не видя?

Я всхлипнула, словив импульс острейшей боли. Сильнее он не задел бы, даже ударив в самое сердце. В глазах потемнело от гнева и обиды.

– Как ты смеешь! – заорала во все горло, вскакивая и становясь напротив этого наглеца. – Это вообще не твое дело! Не касается тебя, понятно?

– Не понятно ни хера, Сашка. Не понятно мне, что, бл*дь, за муж у тебя такой, что девчонку, солнышко сладкое, за пять лет превратил в задроченную, отощавшую вешалку почти и наркоманку да еще и допустил, что ее скоты какие-то похитили, глумились над ней и замочить хотели.

– Он тут не при чем!

– Он твой мужик. Так что как раз он тут при всем. Иначе говно он и чмо, а не муж.

– Не смей! Не. Смей! – тыкала я пальцем в его твердую грудь. – То, что мы с тобой переспали, – это безумие и моя ошибка и не дает тебе права лезть своими лапами в мою семью и отношения с мужем!

Николай схватил меня за запястье, обрывая тыканье, и я задергалась, чувствуя его этот захват, как если бы он был из чистого пламени легко вливающегося от места контакта в мою кровь.

– Мы с тобой, Сашк, еще не спали, – не обращая внимания на мои попытки освободиться, он наклонился, сближая наши лица. Уставился мне в глаза, и меня тут же как обездвижило. Огромной дозой бомбанувшей опять ни с чего похоти. – И класть я хер хотел на эти твои отношения и семью. А лапами своими я лез к тебе и еще полезу, а ты позволишь.

– Нет! – хрипнула я смехотворно неубедительно даже для своего слуха.

– По-о-озволишь, Сашка, – протянул  источник помутнения моего разума и уверенно обхватил свободной рукой за талию. – Я тебе это могу хоть прям сейчас доказать.

– Не… нет! – возразила, но не сделала ни малейшей попытки сопротивления, когда он резко потянул меня к себе, буквально распластав по своей мощной груди. А я и поддалась, прильнула, размазалась по нему, как теплое масло. Голова закружилась, как сама собой запрокинулась, губы вспыхнули, открываясь в поисках пропавшего вмиг воздуха. А может, совсем и не в нем я нуждалась. Точно не в нем.

– Хочешь… ведь хочешь… – пробормотал Николай, не поцеловав, а просто скользнув открытым ртом по коже горла, а меня тряхнуло и выгнуло. – Хочешь... и я хочу… п*здец как хочу… Выберемся – я с тебя с живой не слезу… Поняла?

– Нет… нельзя… неправильно… – бормотала я, цепляясь за его плечи и уплывая, нет, со страшной скоростью проваливаясь в ужасную бездну порочного желания. Дрянь я, какая же блудливая дрянь! – Нельзя…