Она пыталась шутить, однако чувствовала, что зуб на зуб не попадал. От слов мужа, а в особенности от его тона, Инне сделалось страшно.

Очень страшно.

– Если им заграбастать то, что у тебя есть, а это, поверь, не так сложно, то, получив доступ к управленческим структурам подконтрольных моему холдингу фирм, они попытаются сменить хозяина, то есть выставить за дверь не только тебя, но и меня.

Геннадий тяжело вздохнул.

– Поэтому-то я и пытался изъять у тебя твои активы, но не чтобы тебя «кинуть», а чтобы, переведя их в особый зарегистрированный в офшорах траст, сделать недоступными для этих бандитов.

– Какой ты, право, добрый, Геныч! – заявила Инна, однако на этот раз без ерничества и очень тихо. Подумав, она добавила: – Только мог бы сразу мне правду поведать. А то выглядело все как неуклюжая попытка оставить меня с носом.

– Поверь, – явно обидевшись, проговорил муж, – если бы хотел оставить тебя с носом, то сделал бы это иначе, гораздо более элегантнее, а не такими топорными методами.

Что правда, то правда…

– А к этим приемчикам решил прибегнуть, чтобы ты, узнай правду, не наделала глупостей и не впала в панику. Это в данной критической ситуации хуже всего.

Инна, хмыкнув, заметила:

– Это я-то впадаю в панику?

И замолчала, чтобы переварить сказанное мужем и задать один-единственный интересовавший ее в данный момент вопрос:

– Так с кем имеем дело?

Геннадий, в очередной раз вздохнув, наконец-то раскололся:

– Братья Шуберт. Ну те, которые прибрали не так давно к рукам телевизионный канал и парочку скважин…

Он назвал имена пострадавших от действий братьев Шуберт бизнесменов.

Инна задумалась. После того как она отошла от активного управления холдингом и сосредоточилась на своей «Всякой литературной всячине», она перестала следить за событиями в жизни деловой Москвы. Однако об этих братьях все же была наслышана – и, судя по всему, это на самом деле были жесткие, целеустремленные и привыкшие получать то, чего желают, люди.

Геннадий тем временем закончил перечислять список жертв братьев – список действительно был впечатляющий.

– И не забывай, ведь их сват, а также какой-то кузен работают в силовых структурах, а, имея такую «крышу», неудивительно, что они осмелели. Средней Азии, где они накопили первые миллиардики, им стало маловато. Вот и подались к нам…

Геннадий снова тяжело вздохнул, Инне даже стало его жаль. Испытывая внезапный прилив нежности, она погладила мужа на голове. И с удивлением отметила:

– А у тебя седина пробивается…

Хотя чему тут удивляться: Геннадию в следующем году должно исполниться пятьдесят.

– С этими братцами и не только поседеешь. Если вообще успеешь… – заявил муж.

– Они опасны? – спросила Инна.

Геннадий, помолчав, кивнул, а потом произнес:

– Про них многое говорят. Понимаешь, многое. В основном о том, что имело место, когда они жили в Средней Азии, но и кое-что после их переселения в Москву. То пропавший без вести конкурент, то похищенный банкир, у которого они взяли кредит, а потом не захотели возвращать. То ретивая журналистка, чей труп нашли в лесополосе – вроде деяния сексуального маньяка, но кто на самом деле знает. То взлетевший на воздух джип провинциального следователя, который сунул нос в дела, которые его не касаются…

Инна взъерошила короткие волосы мужа, а он добавил:

– Но, повторюсь, это все слухи. Никаких доказательств, разумеется, нет и быть не может. Против них, насколько мне известно, не было возбуждено ни единого уголовного дела.

– Лихие ребята, – согласилась Инна, убрав руку с затылка мужа, все-таки он отчасти тоже виноват в том, что у него неприятности. Быть может, причина седины не попытка этих самых братьев заполучить филейные куски его холдинга, а весь этот ненужный стресс со второй семьей, новой спутницей жизни и внебрачными детьми?