не переделавши почти.
В холм
            тупые рифмы
                            загонять колом —
разве так
                     поэта
                           надо бы почтить?
Вам
               и памятник ещё не слит, —
где он,
             бронзы звон
                              или гранита грань? —
а к решёткам памяти
                                     уже
                                          понанесли
посвящений
                         и воспоминаний дрянь.
Ваше имя
                   в платочки рассоплено,
ваше слово
                         слюнявит Собинов
и выводит
                           под берёзкой дохлой —
«Ни слова,
             о дру-уг мой,
                            ни вздо-о-о-о-ха».
Эх,
          поговорить бы и́наче
с этим самым
               с Леонидом Лоэнгринычем!
Встать бы здесь
                     гремящим скандалистом:
– Не позволю
                  мямлить стих
                                          и мять! —
Оглушить бы
                          их
                               трёхпалым свистом
в бабушку
                       и в бога душу мать!
Чтобы разнеслась
                          бездарнейшая по́гань,
раздувая
                 темь
                            пиджачных парусов,
чтобы
            врассыпную
                                разбежался Коган,
встреченных
                         увеча
                                      пиками усов.
Дрянь
                     пока что
                               мало поредела.
Дела много —
                     только поспевать.
Надо
              жизнь
                              сначала переделать,
переделав —
                         можно воспевать.
Это время —
                         трудновато для пера,
но скажите
                     вы,
                      калеки и калекши,
где,
            когда,
                   какой великий выбирал
путь,
          чтобы протоптанней
                                           и легше?
Слово —
                   полководец
                                 человечьей силы.
Марш!
                Чтоб время
                                  сзади
                                      ядрами рвалось.
К старым дням
                   чтоб ветром
                                                относило
только
                   путаницу волос.
Для веселия
                     планета наша
                                      мало оборудована.
Надо
             вырвать
                            радость
                                       у грядущих дней.
В этой жизни
                   помереть
                                  не трудно.
Сделать жизнь
                  значительно трудней.

Борис Леонидович Пастернак

Март

Солнце греет до седьмого пота,
И бушует, одурев, овраг.
Как у дюжей скотницы работа,
Дело у весны кипит в руках.
Чахнет снег и болен малокровьем
В веточках бессильно синих жил.
Но дымится жизнь в хлеву коровьем,
И здоровьем пышут зубья вил.
Эти ночи, эти дни и ночи!
Дробь капелей к середине дня,
Кровельных сосулек худосочье,
Ручейков бессонных болтовня!
Настежь всё, конюшня и коровник.
Голуби в снегу клюют овёс,
И всего живитель и виновник —
Пахнет свежим воздухом навоз.

Тишина

Пронизан солнцем лес насквозь.
Лучи стоят столбами пыли.
Отсюда, уверяют, лось
Выходит на дорог развилье.
В лесу молчанье, тишина,
Как будто жизнь в глухой лощине
Не солнцем заворожена,
А по совсем другой причине.
Действительно, невдалеке
Средь заросли стоит лосиха.
Пред ней деревья в столбняке.
Вот отчего в лесу так тихо.
Лосиха ест лесной подсед,