Недаром до сих пор люди, пережившие блокаду, никогда не позволяют себе выкинуть даже корочку хлеба!

В Москве Валя пошла в школу, а окончив её, поступила на работу на МРТЗ распределителем работ в химическом цехе на участке драгоценных металлов. Цех, в котором она работала, представлял собой гальваническое производство, в котором занимались серебрением, палладированием и золочением изделий.

Валентина вышла замуж за парня из Тульской области, который, став жителем Москвы, поступил в МВТУ на приборостроительный факультет. Валентина же окончила вечерний факультет химико-технологического техникума на шоссе Энтузиастов по специальности «технология органического синтеза». Получив диплом, она поступила на экспериментальный завод искусственных кож и плёночных материалов при Всесоюзном научно-исследовательском институте плёночных материалов и искусственной кожи. Жизнь Валентины оказалась связанной с вредным производством, за что она получала молоко. Она работала мастером производства, начальником производства. Однако, являясь инженерно-техническим работником, так и не получила звание «Ветеран труда». На их производстве его тогда присваивали только рабочим. На пенсию Валентина Никитична вышла в 50 лет по вредности. В её семье, кроме мужа, два сына, внучка и правнучка.

После очередных выборов депутатов Госдумы Валентина Никитична поинтересовалась, за какую партию я голосовала. Я ответила, что за «Яблоко». Её реакция ошеломила меня: «Ты меня разочаровала. Как можно было голосовать за пятую колонну?» Ну кто ей внушил эту чушь? Телевидение? Что-либо объяснять Валентине было бесполезно. Поэтому я только спросила: «А ты за кого голосовала?» Она с достоинством ответила, что за оппозиционную партию «Справедливая Россия». Я в душе посмеялась над её представлением об оппозиционности, но всё же с удовлетворением отметила, что она голосовала хотя бы не за «Единую Россию».

С Нинель Анатольевной Лисихиной я познакомилась в нашей городской поликлинике. Как-то врач, занимающаяся лечением методами биорезонансной терапии, поставила мне весьма серьёзный диагноз. Эти методы весьма точны, но, возможно, речь всё же шла о тенденции развития заболевания. Тем не менее я была обеспокоена и, сделав анализ крови, решила проконсультироваться у заведующей клинической лабораторией нашей поликлиники Нинель Анатольевны. Выслушав меня и внимательно ознакомившись с результатами анализа, она поспешила успокоить меня: «Ничего страшного. Да, число лимфоцитов значительно выше верхнего предела нормы, но ТОГО заболевания у вас нет. Будем регулярно повторять анализы».

С тех пор мы подружились. Как-то Нинель Анатольевна рассказала мне историю своей жизни. Она родилась в 1935 году в Мурманске. Её папа работал в обкоме партии заведующим отделом торговли. Мама была домохозяйкой, образования не имела. В начале войны маленькой Нинель не было и шести лет. Когда немцы начали бомбить Мурманск, отец пошёл в армию и служил на Дороге жизни, проложенной на льду Ладожского озера. Эта знаменитая дорога снабжала продуктами жителей осаждённого Ленинграда. Семью отец отправил в дом дедушки и бабушки в село Черевково Архангельской области. Мать с сестрой и другими родственницами работала в колхозе, за что все они ежедневно получали порцию хлеба. За неимением лошадей женщины запрягали коров и пахали на них. В колхозе было много работы, и дети помогали взрослым. Они собирали колоски и сдавали их в колхоз. Их село не бомбили, сельчане не попали в оккупацию.

В школу Нинель ходила пешком за пять километров. Под Новый год детям вручили подарки – белые булочки. В домашнем хозяйстве дедушки, который служил ещё в царской армии, были корова, овцы, куры. Колхоз выделил семье грядки под картошку. У каждого из шести детей, живших у деда во время войны, была своя грядка, урожай с которой был их посильным вкладом в обеспечение семьи. Мама искусно шила для детей и взрослых абсолютно всё, начиная от бюстгалтеров и заканчивая верхней одеждой – пальто и шубами.