То ли была, то ль не бывала,
То ли брала, то ль раздавала,
Ото всего осталась боль.
И этот ноль – луной в ночи,
Он жизнь мою в ломбард заложит:
Пусть голова кружится, кожей
Я чувствую – коктейль горчит.
«Не прилетит жар-птица в старый сад…»
Не прилетит жар-птица в старый сад,
Он не под стать красе её небесной,
Её перу дурак до смерти рад.
Но разве птице это интересно?
Летает птица в райские сады,
Из чаш злачёных воду пьёт живую,
Художник той неведомой страны
Для нас мечту – портрет её рисует.
Легенды говорят, её сестра
Является той самой синей птицей,
Которая, коль жизнь будет светла,
В окошко, может быть, и постучится,
Жизнь озарив лазоревым крылом,
Свершит надежды ваши и мечтанья.
Ко мне ни-ни, к ней не готов мой дом.
А вдруг! А вдруг! Заблудится! Случайно!
«О! Сколько раз я собиралась…»
О! Сколько раз я собиралась
Начать жизнь с чистого листа.
Ведь у кого-то получалось.
А я девчонка ещё та!
И покупала я кроссовки,
Чтоб бегать в парке по утрам,
И книги умные на полки,
Как пищу свежую мозгам,
Абонементы в фитнес-клубы,
Билет, конечно, на балет,
И улыбались мои губы:
Унынию отныне – нет!
Пыхтел морковкой холодильник,
Весы стояли под столом,
И заводила я будильник.
Готова я, готов мой дом!
Осталось снять всего лишь пенки,
Уверена, что ждёт успех.
Будильник – враг! Сводил он стрелки
На после дождичка в четверг!
«Мне холодно, ведь судьбы параллельны…»
Мне холодно, ведь судьбы параллельны,
В толпе столкнёмся – параллелей глюки,
И снова будем двигаться раздельно,
Всё дальше в холод, не сцепивши руки.
Пересеченья нам не угрожают
И не сулят огня горячей пляски,
И ожиданье наше не страдает,
Всё хорошо, но сердце просит ласки.
Когда ложусь уставшая, раздетая,
Когда шепчу молитвой, фиолетовы
Мне в этой жизни все прикосновенья!
Но слышит Бог в молитве той сомненья
И беззаконность наших параллелей
За невозможность соприкосновений…
«Сижу на остановке, мой трамвай…»
Сижу на остановке, мой трамвай
Застрял в каком-то дальнем переулке,
Передо мной домов теснится рай
И детские площадки для прогулки.
И вроде без особенных причин
Заныло сердце, некомфортно стало,
Ведь тесно людям, очень тесно им
В бетонных клетках, потеряв начало,
Как связь с землёй, чтоб лес через порог,
Чтоб петухи будили – не трамваи,
Чтобы сосед зайти под вечер мог,
Хоть встречу вы ему не назначали.
Привыкли мы уж к четырём стенам,
Тусуемся полжизни в виртуале.
Пришёл трамвай! Спокойной ночи вам!
Домой спешу; и я, и вы устали.
«Их отношенья – абсолютный бред…»
Их отношенья – абсолютный бред,
Не вписанный в небесные скрижали,
Но чудо, оседлав велосипед,
Примчалось, хоть его совсем не ждали.
Вернее, чудеса имеют спрос,
И каждый ждёт, однако, не надеясь.
Оно явилось розою в мороз,
Снега пробив и от нахальства греясь.
В их отношенья вклинилась шипом
И запахом до одури дразнящим,
Они не думали, что будет там, потом,
Они в тот миг зависли в настоящем.
«Бутерброды на тарелке…»
Бутерброды на тарелке
Составляют мой обед,
Вечно чистые горелки
Выдают, что счастья нет.
Мотивация пропала,
А тоска взрастила лень,
Я ворчала, что устала,
А теперь хоть целый день
Отдыхай, мусоля книжку,
Иль внедряйся в сериал,
Там всегда есть третий лишний,
У меня такой же край!
И до чёртиков обидно,
Бес в ребро – и жизнь под хвост,
Бутерброд солёный рыбный,
И тоска аж в полный рост.
«В убогой хате, что на ладан дышит…»
В убогой хате, что на ладан дышит,
Жила старушка на краю села,
Знал дождь давно прорехи в её крыше,
И в тазик совершал свои дела.
А жизнь старушку эту не щадила,
Распухли руки от тяжёлых дел,
Но не было ни мужа и ни сына,
И старый пёс недавно околел.
А вечерами, когда выла вьюга,