Сквозь снегопад они втроем преодолевают расстояние от кампуса до центра города, где на коротенькой улочке сосредоточены бары и рестораны, сияющие на фоне ночного неба, а ветви деревьев, окаймляющих ее, все в ледяных шубах.

Они продолжают разговор, начатый во время занятия, так что Кэт с Лекси, чтобы ввести Закери в курс дела, плавно переходят к рассказу о предыдущей дискуссии и в тот момент, когда они добираются до бара, объясняют ему, что такое созданный для определенного места, взаимодействующий именно с ним, с этим местом, так называемый “сайт-специфик” спектакль.

– Ну, не знаю, я не большой спец по участию публики, – говорит Закери, когда они усаживаются за угловой стол.

А ведь он и позабыл, как ему нравилось в этом баре, с его потемневшим деревом и неприкрытым светом лампочек Эдисона, ввинченных в разномастные древние патроны.

– Да я и сама терпеть не могу, когда публика вмешивается, – уверяет его Лекси. – Нет, тут скорей речь о самостоятельности, человек сам решает, куда он пойдет, куда влечет его сердце и на что ему хочется посмотреть.

– В таком случае, как можно быть уверенным в том, что каждый, кто пришел на спектакль, увидит всю историю целиком?

– Гарантии никакой нет, но если позаботиться о том, чтобы там было, что смотреть, есть надежда, что зритель и сам сумеет понять, что к чему.

Они заказывают коктейли и половину всех закусок, которые есть в меню, и Лекси рассказывает о своем дипломном проекте, в котором разрабатывает, помимо прочего, идею, согласно которой зрителям предлагается разгадывать подсказки и, следуя им, переходить от площадки к площадке, если они хотят увидеть все фрагменты спектакля.

– И кто после всего этого поверит, что она не геймер?! – вопрошает Кэт.

– Да никто, – подхватывает Закери, и Лекси смеется.

– Я как-то никогда не могла в игры въехать, – объясняет она. – А потом, согласитесь, если смотреть на геймеров со стороны, выглядят они страшновато.

– Соглашусь, точно подмечено, – говорит Закери. – Однако ж придумка с театром, которой ты занимаешься, не так уж от этого далека.

– Ей надо в игры полегче, для начинающих, – деловито говорит Кэт, и между глотками коктейля, финиками, обернутыми в бекон, и шариками жареного козьего сыра, которые надо макать в лавандовый мед, они набрасывают список тех игр, которые могли бы прийтись Лекси по вкусу, хотя та только глаза закатывает, слыша, что на некоторые, чтобы пройти их до конца, нужно убить часов сто.

– Это безумие, – вздыхает она после глотка виски с лимонным соком. – Вы хоть когда-нибудь спите?

– Спать – это для слабаков, – отвечает Кэт, одно за другим записывая на салфетке названия игр.

Где-то у стойки падает на пол поднос с напитками, и они дружно вздрагивают.

– Надеюсь, это не нам она их несла, – говорит Лекси, через плечо Закери глядя на поднос на полу и смущенную официантку.

– В игру надо вжиться, – Закери, когда они возвращаются к разговору, поднимает тему, которую уже обсуждал с Кэт. – И гораздо надольше, чем в книгу, кино или спектакль. Ты же понимаешь, в чем разница между событием, протекающим в реальном времени, и временем, например, романным. Из романа выбрасываются всякие скучные подробности, действие там сжимается. Тогда как в долгосрочную ролевую игру заложены особенные возможности, она дает время побродить по пустыне, или переброситься словцом со встречным, или подзадержаться в пабе. Конечно, это не то, что настоящая жизнь, но позволяя обойти, например, окрестности, игра гораздо к ней ближе, чем фильм, телешоу или роман.