— Я не хочу, чтобы ты оставался рядом из чувства вины…

— Я уже говорил, что это невозможно, — сдвинул он брови. — Будь у меня чувство вины, я бы просто придумал, как ее хоть немного сгладить. Поверь, все было бы проще…

Эти его слова творили со мной непонятное. Мне хотелось поверить.

— Рейн, это так странно, — нахмурилась я, сжимая чашку в руках.

— Слушай, — и он осторожно накрыл мои колени ладонями, — мне тоже все это непривычно… Но лучше поздно, чем никогда.

Я дышала все чаще — его взгляд разгонял сердце, дыхание и мысли в голове. Оставались только чертовы бабочки!

— Просто ты ушел даже от жены с ребенком…

— Семейное резюме у меня ни к черту, — невесело усмехнулся он. — Но я бы хотел этот шанс с тобой. Мой зверь никогда еще так не сходил с ума из-за кого-то. Видимо, он знает что-то лучше меня. Всегда знал… Оставайся со мной, Энди.

Откуда в моей голове может существовать эта романтическая дурость? Нет, я понимала, что Рейн не подарок… Вернее, старалась помнить об этом изо всех сил. И что просто не будет — тоже, потому что мы слишком разные. Пожалуй, надо просто дать ему это увидеть…

— Давай только договоримся, — хрипло выдохнула я. — Я бы хотела знать обо всем, что ты будешь думать на мой счет. Вдруг решишь, что мы все же не совпадаем…

— Ну тогда я бы тоже хотел слышать от тебя все, что будет тебя беспокоить.

— Ладно.

И я тяжело сглотнула, не веря вообще в этот диалог и в свое… что? Согласие? Я согласилась быть с ним?

А Рейн уже уселся рядом и утащил меня к себе на колени — я едва успела выплеснуть остатки кофе в снег.

— Ты не пожалеешь, — ткнулся губами в висок и потерся о него носом, а я съежилась. В груди взорвалось неизвестное до этого желание оправдать чужие надежды, стать лучше, доказать ему, что я достойна быть рядом. Ведь он герой. А я лишь жертва обстоятельств. Но оставалось только усмехнуться собственной наивности, и я прижалась к Рейну, уткнувшись носом в его шею. Кажется, именно его запахом хотелось больше всего разбавить этот белый безвкусный мир…

…На базу мы возвращались, когда уже начало темнеть. Стоило кабинке вернуться на площадку основного корпуса, у Рейна зазвонил мобильный. Я видела, как дрогнул его взгляд, когда он поспешил ответить:

— Харт…

А потом его глаза удивленно расширились, дыхание сбилось… Он рассеянно подал мне руку и крепко сжал, помогая вылезти. Когда отнял трубку от уха, обернулся:

— Они нашли мою дочь.

***