Я умела жить моментом. Плевать, что было вчера и будет завтра — сегодня он не дал мне умереть. Откуда-то я это точно знала. А еще помнила его шепот. Дергаясь в смертельном страхе там, в каком-то параллельном мире, я держалась за его слова. Не помню, что он мне говорил. Помню только, что это стало единственной связью с жизнью, которая бросила меня на произвол.

Врачи суетились вокруг еще с полчаса. Когда, наконец, они остались довольны, мне дали передохнуть. И то, что Рейн не ушел, вдруг наполнило теплом.

— Расскажи, что произошло, — тихо попросила я, глядя на его профиль на фоне темного окна. В палате горел уютный торшер, мерно пикали приборы, и казалось, что все самое плохое позади. — Ты дождался того, чего хотел?

Он кивнул, обернувшись.

— Но тот, кто пытался меня убить, сейчас подключен к приборам жизнеобеспечения… — глухо отозвался Рейн. — И говорить не может.

— Значит, все кончено?

— Не знаю. — Он не подходил. Смотрел на меня не как прежде — с какой-то тоской. И я понимала почему.

— Ты меня не бросил.

Рейн отвернулся обратно к окну, промолчав. Стало горько. Жалел, что не хватило духу жертвовать мной дальше?

— Рука совсем плохо? — злилась я.

— Нормально.

— Почему ты меня не бросил? — надоела мне его отстраненность. — Ты же готов был жертвовать всем…

— Значит, не готов, Энди, — устало отозвался он, снова оборачиваясь.

Наши взгляды встретились и зацепились друг за друга надолго. Я пыталась вспомнить, как ненавидела его еще утром, и легко находила залежи этой ненависти — вот она, рукой подать. Это ведь он меня покалечил…

Но…

— Если бы ты не забрал меня себе, меня бы точно никто не пожалел, — тихо заключила я. — Чего они добивались? Чтобы я кинулась на тебя? Ведь так? Меня же пустили в расход, да?

— Отвлекла внимание, скорее всего, — снова отвернулся он.

— Ты не умеешь быть там, где ты нужен, Рейн, — вырвалось злое.

Для меня, дикарки и недотроги, острое желание чужого присутствия рядом было в новинку. Но мне нравилось, как он держал меня в руках, как закрывал собой, пока я пыталась откусить его руку, и как не отпускал только что. Какого ж черта он теперь стоял так далеко?

— Скорее всего, — не стал спорить он. — Ложись спать.

— А ты…

— А я буду с тобой.

Хотелось сказать, что его место не рядом со мной. Но духа не хватило.

— А если я не хочу? — отвернулась.

— Спать?

— Чтобы ты со мной был.

— Ну тут нет ничего нового, — вздохнул он и направился ко мне. — Больше некому.

— Я и сама неплохо справляюсь. Жила же без тебя как-то. — Голос становился тише по мере его приближения.

— Ну так ты еще не жила, не льсти себе, — подтянул он стул и уселся вплотную, складывая здоровую руку на спинку.

— Бывало и хуже, — заерзала я, пытаясь отодвинуться.

— Неужели?.. — усмехнулся он.

А я озадачено замолчала. Сейчас Рейна было не узнать. Таким уставшим и вымотанным я его еще не видела. Но было что-то новое. Он сдался? Смирился с тем, что проиграл? Даже выглядел моложе — хоть в комнате и было мрачно, я хорошо видела его лицо и глаза. Теперь мне хотелось, чтобы он не был так близко. Сердце начинало стучать сильней, а от того, что приборы сразу жаловались Рейну, оно разгонялось еще больше.

— …Успокойся.

— Что, не укусишь? — усмехнулась.

— Постараюсь, — смутился он. — Тебя нельзя кусать.

— Неужели? — снова злилась я.

— Давай начнем сначала?

— Не начнем.

— Тогда продолжим, что начали.

23. 23

— А разве все не кончено? Или Виммер считает, что я не отработала те условия, на которые согласилась?

— Пожалуй, все же укушу, — стал жестким его голос. — Ты чуть не умерла. И, кажется, только что была рада, что я забрал тебя себе…