22 ноября – Чуть более вяло, но не намного. Таяние снегов, без гостей. Ожидаю с завтра начала последней недели.

23 ноября – Снова зима, второй раз в ноябре солнце. Г. Нос. с обильными приношениями, Ал. Леонотович. Подвижен, в привычных занятиях.

24 ноября – Нулевая температура. По-прежнему на подъеме, но разбросан по кроссвордам и заморрадиослушанием. Тих. утром. Вечером – Г. Нос., потом Лён. Теперь точно – до 1 декабря.

25 ноября – Самый солнечный день в ноябре. С Ю. Р. Вечером в транзисторах, германском языке, кроссворды, подъем все длится.

26 ноября – Меньше солнца, по-прежнему нуль. Утром Г. Нос., видимо, в предпоследний раз. Вечером – О. Седак. перед отправкой в Ленинград. Ровно.

27 ноября – Почти без солнца. Утром – в последний раз Тимак. Одержим немецким. Романыч говорит об упаковке чемоданов.

28 ноября – Самый безоблачный день ноября. С Г. Нос. у замерзающего пруда. Отлично. Возвращение наверх – Азарх и Черных. Красная роза. Отлично. Вечером – без чтения, без немецкого – приклеен к телевидению по случаю его 50-летия.

29 ноября – Предпоследний день в заточении. Гостей не жду. Радикулит, начало. Будят Мельниковы и трое из поклонников студенчества. Опять никаких чтений и занятий.

30 ноября – Последний день в Кащенко.

1 декабря – По-прежнему ровно, но снижено. Формальности и сборы. Г. Нос., прощание – ледяной дождь, едем из Кащенко на Флотскую. Первый день на дому. Томно и без дел. Звонки от Мельник., Еселевой, Грабовых.

2 декабря – Начинаю прогулки. По книжным магазинам. Впервые брожу по центру и Преображенке, Герцена и Тургеневской. В гостях – Марголина, Фрейдкин.

3 декабря – Продолжаю прогулки. На этот раз – Войковская, «Тегеран-43». Систематизация книг.

В России теперь только два оптимиста: я и радиостанция «Маяк».

Сообщают об окончании Сахаровской голодовки 22 ноября – 9 декабря.

11 декабря – Новые имена. Итальянский композитор Нино Рота. Симфония в 4-х частях на тему: «Прощание с любовью» или что-то в этом роде. Приятно, демократично, почти традиционно, еtс.

И в эти дни стал незлобимой и длинной мишенью коротких и беззлобных острот.

И, слава Богу, во всем этом нет ничего, отчего бы я затрясся.

16 декабря – Еще остатки вчерашней взвинченности. Звонок из Кировска: следует почти немедленно ехать[10]. Начало сборов.

19 декабря – День приезда. Пробужд. у Кандалакши. Почти как вчера, я неустанен. Мороз в Апатитах. Впервые после 19 лет паузы снежные Хибины. У Т‹амары› В‹асильевны›. Ясные небеса. Вечером – к Ю‹рию› В‹асильевичу› и К. Среди пьющих Ерофеевых.

20 декабря – Второй день в Кировске, и все шире круги. Тот же мороз и ясность. Трижды в гостях у Ю. В. Мы с Г. среди восьмерых Ерофеевых. Впервые в церкви. В гостях у Б‹ориса› Ер., Нина и Федор с Алекс. Прекр. Впервые во дворце культуры: «Вооружен и особо опасен».

21 декабря – Третий день в Хибинах. По городу. Минералогический музей и фабрика. Прежний мороз. Весь вечер у Ю. Е. в ожидании кончины. У постели – учащенное клокотание. К ночи – северное сияние, трижды выскакиваем.

Замечаю в дорогах на Кольский и обратно образцовейший порядок на железной дороге, то есть позволительны всякие опоздания, но бога ради, никаких опережений графиков ни на секунду, никаких обгонов.

Отмороженный голубь на подоконнике у Юрия. И маленькая заиндевелая девочка, едет в Апатиты с громадным, в снегу, контрабасом.

Ночь на 22 декабря – Смерть Ю. Стечение у него. Ночная поездка в морг. К утру будят смотреть зеленое сияние на востоке.

22 декабря – Позднее пробуждение всех. Поездка на 25-й. Оставляю записку Б. Е. Сильней ветры, морозы слабей. Похороны назначены на пятницу 25 декабря.