– Вот и пригодилась мазь из корня аулеты, мой господин. Думал, выкинуть придется, ан нет, нашлось куда использовать. Будем…

– В каком состоянии девушка? – обрываю его восторги.

– Я дал ей порошок сонного корня, и пока она спит. Если хотите, можете посмотреть на нее. Сейчас она чистая, и можно что-то разглядеть.

– Я ее видел, – усмехаюсь, вспомнив, как полудохлая девчонка пыталась прикрыться от моего взгляда. – Что с ее здоровьем?

Старик недовольно качает головой:

– Все тело – сплошной синяк. Как только сразу не умерла от таких побоев? Но внутренние повреждения уже зажили – кто-то вовремя полечил ее. На глаза ей накладывали компрессы с отваром важины. Красивые глаза, я бы сказал, – он замолкает, недовольно качая головой.

Я усмехаюсь про себя: кажется, я знаю, кто так своевременно подлечил тебя, Федерика.

Лазарис начинает осторожно раскладывать густую, маслянистую мазь из горшка по маленьким склянкам, не забывая болтать:

– Мне кажется, она будет довольно хорошенькой, когда синяки сойдут. Но сначала придется откормить ее как следует – я таких тощих давно не видел. Как будто она месяц или два вообще не ела. Силы ей долго придется восстанавливать. Но ничего, моя волшебная мазь…

– Она девственница? – обрываю его.

– Невинна, как в день своего рождения, – кивает старик.

– Хорошо. Следи за ее состоянием. Я пока подумаю, кому можно ее продать.

Королевский дворец государства Аштана

Огромный зал приемов тонул в полумраке – от яркого света у Его Величество болели глаза. Магические светильники во дворце давно убрали, оставив лишь чадящие и потрескивающие факелы из пропитанной смолой пеньки – их тусклый свет не раздражал повелителя.

По периметру зала неподвижными статуями замерли кверки, личная, подчиняющаяся только королю стража. Чудовищной силы, бездушные и бесчувственные неубиваемые монстры были результатом магических экспериментов самого короля. Много десятилетий назад, когда его подозрительность достигла пика, Цварг создал кверков и с тех пор не делал ни шагу, не окружив себя кольцом их защиты.

Сидя на гигантском, матово блестевшем золотом троне, король смотрел, как от дверей неспешно идет высокий мужчина в темно-сером плаще.  На левом плече вышита алая гидра – знак принадлежности к касте, почти равной самому королю. Почти, но не равной. В неверном, колеблющемся свете факелов казалось, что гидра живая. Движется и шевелит щупальцами, вызывая в душе короля странный, необъяснимый ужас.  Перед глазами вдруг возникло видение – красные, похожие на потеки крови щупальца сдавливают ему шею. Он задыхается, хрипит и бьется в их безжалостных объятиях…

– Где ты шлялся? Почему не явился сразу, как я велел? – голос короля заскрипел злостью и страхом, подлетел до истеричного визга: – Со шлюхами развлекался, когда был нужен своему властителю?!

– Я летал с инспекцией в Южную провинцию, ваше величество, – голос мужчины в сером плаще спокоен и почтителен.

– Что там? – снова взвизгнул король. – Опять бунт готовят клятые мятежники? Надеюсь, ты убил всех, кто посмел оскалить зубы на своего властелина?

– Провинция спокойна, милорд. Ваши подданные обожают своего короля и не устают воздавать благодарности в храмах. Я всего лишь проверял работу своих служб. Услышав ваш вызов, оставил дела и полетел в столицу, – сколько бы король ни пытался услышать в тоне мужчины фальшь или непочтительность, но даже его звериной подозрительности это не удалось. Нет, в нем только подобострастие и желание угодить властителю.

– Молодец, служи усердно, инквизитор, – король совершенно успокоился. Бледное, изрезанное морщинами лицо с запавшими глазами разгладилось. – Значит, мои подданные всем довольны?